При этом древние конфессиональные споры и конфликты не приветствовались настолько, что те единицы-ортодоксы, кто пытался их разжечь, попадали под пристальное наблюдение врачей-психиатров, а то и жесткий полицейский надзор. Католик или протестант не видел ничего зазорного или, тем паче, греховного в том, чтобы зайти в православный храм на службу и знал, что возглас дьякона после соборной молитвы «Оглашённые[3], изыдите!» к ним не относится. И наоборот. В общем, если и не полный экуменизм, то близко к тому. А как иначе? Солнечную систему покорять и обживать – это не Землю делить. Здесь единение нужно. В том числе и в вере.
– Да, верно, – староста сжал кулак. – Пять.
– Вообще-то, я ирландец с неподтверждёнными еврейскими корнями, – сообщил Конвей.
Вокруг засмеялись.
– Водку ты пьёшь по-нашему, – сказал Константин Савватиевич. – Мы только что видели. И по-русски говоришь чисто. Для нас вполне достаточно.
– У меня вопрос, – сказал Мигель. – Можно?
– Конечно.
– Вы – это кто? Не поймите нас неправильно, но мы про вас ничего не знаем. Честно говоря, мы до сих пор как во сне. У нас считается, что на Земле нормальных людей давно не осталось. Все, как бы это помягче…
– Слились с машинами и находятся в рабстве у искусственного интеллекта? – подсказал староста.
– Ну… что-то в этом роде.
– Хм. Будем откровенны. Доля истины, и очень большая, в ваших предположениях есть. Но всё-таки только доля.
– А поконкретнее?
– Поконкретнее – слишком долго. А времени у нас, если я правильно понимаю обстановку, слишком мало. Если коротко – да, очень и очень многие слились. Подавляющее большинство. И слились, и в добровольное рабство сдались. Хотя, опять же, что называть рабством… Я бы это скорее не рабством назвал, а полной передачей прав, обязанностей и ответственности. Рабы трудятся на своих хозяев, а у нас работают не люди, а машины. Под мудрым руководством ИИ-нейросетей Нэйтеллы и Вестминда. За исключением нас и таких, как мы. Но таких, как мы, очень мало. Буквально крохи, если брать от общего числа хомо сапиенсов. Ещё есть учёные, вирт-разрабы, сочинители историй, художники, прочие творческие люди. Или те, кто таковыми себя считает. Но их тоже относительно немного, и практически все они так или иначе слиты с нейросетями. Вот и получается, что нормальные люди, в вашем колонистском понимании, да и нашем, христианском, тоже – это только мы.
– То есть вы в первую очередь христиане? – догадался Мигель.
– Мы называем себя новыми старообрядцами, – сказал, оглаживая бороду, отец Ярослав. – По аналогии с древними русскими старообрядцами, не предавшими своей веры. Похожие группы есть и среди католиков, мусульман, иудеев.