– Гнать его прочь из деревни!
Я слезаю с окна и прижимаюсь к стене. Мое дыхание так участилось, что я начинаю задыхаться, как после быстрого бега. За угол дома Сесилии завернули дядя и несколько дозорных, они останавливаются прямо под окном.
– Что же, дадим ему уйти?
– А ты предлагаешь позволить ему вернуться? Нет уж, риск слишком велик, – этот голос, грубый и низкий, звучит резко, уверенно рассекает холодный воздух. Отто. Я замираю, вцепившись пальцами в тонкую занавеску.
– Эрик вроде бы видел его здесь вечером, – включается в разговор мистер Уорд. – Говорит, это точно.
Эрик Портер, отец Сесилии.
– Во сколько? – спрашивает Отто.
– Поздно. Эрик говорит, не мог заснуть, стоял на крыльце. Божится, что тот парень шнырял рядом.
Ложь. Наверняка. Коул сказал, что увидел меня и решил пойти следом. Он никак не мог бы оказаться здесь. И мы никогда не приходили сюда вместе. Я сжимаю ткань с такой силой, что костяшки пальцев становятся белыми. У страха глаза велики, вот и мерещатся призраки.
– Других доказательств у тебя нет? – возражает Бо с поразительным безразличием в голосе. Я представляю, как он пожимает при этом плечами и охотничьим ножом выковыривает грязь из-под ногтей.
– Да он подонок, – запальчиво бросает Тайлер, и я вспоминаю его лицо раньше, у нас в коридоре, уязвленное самолюбие и что-то еще похуже.
Тайлер. Если он здесь, значит Отто уже знает, что дома меня нет.
Нервно сглотнув, я прижимаюсь к стене рядом с окном. Мне надо постараться успеть сделать сегодня побольше.
– Чего ж вам еще нужно? – продолжает Тайлер.
– К сожалению, мальчик, – а это голос старика, звучит устало, но терпеливо, – этого мало, нужно кое-что посущественнее.
Я узнаю этот голос. Медленный и ровный. Третий член Совета, мастер Мэтью.
– Но Эрик сказал не только это, – вскидывается мистер Уорд. – Он наблюдал за чужаком, совсем вблизи, и вот что: только что чужак был там, перед ним, а потом вдруг раз – и будто рассыпался. Исчез, как не было.
С болезненно сжавшимся сердцем я вспоминаю ту первую ночь, когда впервые увидела Коула. Ставни захлопываются с грохотом, так что у меня звенит в ушах.
– Ты о чем толкуешь? – рычит Отто.
– Пропал. Прямо у него на глазах.
– Ты не заметил, что следов нигде нет, Отто? Никаких отпечатков? Может, эти штуки как-то связаны?
– У него рыльце в пушку.
– Мы должны от него избавиться.
Из страха не вырастает ничего хорошего, – говаривал мой отец. – Это ядовитая штука.
– А если он этого не делал?
– Он это сделал.
– Нам нужно заставить его разговориться, – говорит Тайлер. Я ясно слышу в его голосе насмешку. – Пусть скажет нам, где дети.