– Как видите, Харитон Семёнович, – пожал я плечами.
– И моей не видно, – прищурился он. – Опять в кофейне Федотова с подружками засела и обо всём забыла, хохотушка. Пройдёмся? Мы вас подкинем, куда нужно. А то останавливайтесь у нас, не стесните, что вам по гостиницам кости ломать?
– А ухват? – искренне заинтересовался я. – Да и жилец я беспокойный.
– Я сам беспокойный. А ухват… Да, ухват – это аргумент. Ставлю боевую задачу: за поездку понравиться Мариетте Иоанновне. Справитесь – сама пригласит. Главное, не попадитесь на предложение познакомить с её сестрой. Редкого норова девица, чистый зверь-каркадил, брр…
– Так точно, господин есаул, – щелкнул я каблуками.
За легкой беседой мы добрались до конца причала и вышли на улочку.
– Хмм. Странно! – отметил есаул. – Народ как слизнуло с улиц. Ровно и не суббота.
Так, этого Вергилия стоило держаться. С моей-то точки зрения в местном захолустье с его десятью тысячами населения иначе и быть не могло.
– Тпру, тпру, нечистая вас побери, – рядом с нами лихо затормозила… бричка?.. карета?.. Не специалист! Открытая конная коляска о двух диванах с поднимающейся крышей, в общем.
На переднем, сжимая вожжи, восседала хрупкая, но весьма бойкая дама, ростом Халилову примерно по пупок. Свежестью лица она напоминала гимназистку, возраст выдавал лишь мудрый взгляд карих глаз из-под темной челки. Одета была в безразмерную юбку-брюки и белую блузку. Револьвер на поясе смотрелся на своём месте.
– Дорогая, позволь представить тебе… – закашлялся и как-то съёжился Халилов.
– Собутыльника? Только в карты резались и водку пили, горе луковое, или ещё во Святом Владимире по бабам прошлись?! Отвечай!
Школа Старика всё-таки кое-что мне дала. До Шталя далеко, но с этим справиться можно, да и не слышалось в голосе злобы – поза одна.
– Мариетта Иоанновна, милейшая! – включил я воркующий голос. – Разрешите? Григорий Петрович Леонтьев, лейтенант Флота. В отставке по ранению, ныне купец скромный. Заверяю, как на духу: по бабам не ходили, водки не пили, а в карты резались, да ещё как! Только пух летел. Но на фишки, исключительно на фишки. Разорил бы меня ваш супруг иначе вконец. Великий мастер, цените!
– Ладно, ценю, – смеются глаза госпожи Халиловой. – Так уж и быть. И прощаю. Но если узнаю!..
– Ручку, ручку позвольте, – последний залп даю и тон выключаю.
– А вы знаете, как успокоить женщину, Григорий Петрович. Вы ведь не женаты? – взгляд на пальцы вашего покорного. – Не хотите с сестрицей моей знакомство свести?
Есаул делает круглые глаза и чиркает ладонью по горлу. «Каркадил!» – шепчет театрально.