86.
(Сараван, 22 сентября 1965 года)
Пыточная камера.
Шестеро рабов привязаны к стульям. Шестеро сочувствующих вьетконговцам обмотаны проволокой. Шесть электрических стульев. Шесть проводков, прикрепленных прямиком к яичкам.
Рубильником распоряжался Месплед. Он нажимал кнопки, он задавал вопросы на ломаном французско-вьетнамском.
Пит наблюдал за происходящим, жуя «Никоретте» — жвачку для бросающих курить. Стояла влажная, липкая жара — похоже, будет гроза. Хижина точно впитывала в себя жар и сохраняла его. Сама превратилась в один большой электрический стул.
Месплед изрыгал по-вьетнамски угрозы. Говорил быстро. Его слова сливались в один сплошной поток — точно угрожающий клекот.
Пит знал план. Собственно, он его и составлял. Пит смотрел на выражения шести лиц.
Рабы сбежали. Все — за Вьетконг. «Кто их пустил?» — «Я не знаю!» — и так все шестеро. «Не знаю никого!»
Так и продолжалось. Надо же, никто ничего не знает! Пит наблюдал, жевал жвачку и читал по глазам.
Месплед зажег сигарету. Пит сделал ему знак — тот нажал кнопку. И подал ток — от черной коробки до причинного места — несмертельная доза. Узкоглазые дрожали, потели и вопили что было мочи.
Месплед вырубил ток. Месплед заговорил на ломаном французско-вьетнамском. Конговцы убежали! Украли сырье! Говорите, что знаете!
Узкоглазые забормотали, закорчились и засветились остаточным накалом. Говори! Не скрывай! Выкладывай! Шестеро узкоглазых забормотали в унисон: не видели, не знаем.
Кто-то визжит. Кто-то кричит. У кого-то начинает капать слюна. Набедренные повязки до лодыжек, заземление на половые железы, провода между ног. Один узкоглазый корчится, второй бормочет молитвы, а третий и вовсе обмочился.
Пит дал знак Меспледу. Тот нажал кнопку — снова пошел ток.
Кое-кто забился в корчах, завертелся волчком, впитывая заряды. Узкоглазые орали, дергались, вены их пульсировали.
Пит думал и жевал. И прикидывал, закрыв глаза.
Чан говорит Уэйну: рабы убегают, прихватив с собой героиновое сырье, готовят его, а потом подбрасывают солдатам. Диверсия якобы.