Сэл: «Прошу тебя, пожалуйста, пожалуйста. Господи, только не это…»
Всхлипы. Тяжелое дыхание. Сопение и слова молитвы — набожное: «Господи, прости мне мое прегрешение, грешен я, пошел против воли Твоей…»
У Пита пошли по спине мурашки. Он почувствовал, как защемило в паху и встали дыбом волосы на шее. Он выключил магнитофон, ухватил связку ключей и — на всякий случай — пушку.
И вышел. Проверил парковку и номера-бунгало. Восемь утра — стоят припаркованные авто, и все тихо.
Сэл сбежал в Вегас. Дом всегда приезжал трахаться на своей машине. Теперь ее не было на месте.
Тихо — вот и траходром. Пит потряс ручку двери — заперто. Он достал ключ и отпер дверь. И вот что увидел.
Розовые густоворсые ковры забрызганы кровью. Повсюду коробки из-под пиццы и пустые пивные банки. Засохшие остатки пиццы на тарелках. Опрокинутые стулья и столики. Беленые стены — красные потеки замыты до бледно-розовых следов.
Закрыв дверь, Пит побрел на кухню и проверил раковину. Чистящее средство. Губка. В сливной решетке — кусочки мяса. Точнее, внутренних органов — с налипшими черными волосками — и лоскутки смуглой кожи итальяшки.
Педики убивают жестоко, отчаянно и с драматическим размахом.
Пит вошел в спальню. Занавеска для душа исчезла, в унитазе и раковине — ножи. На полу — то тут, то там капельки крови, розовые коврики явно кто-то простирнул. На стене — отпечаток большого пальца. Ровный и четкий.
Пройдясь по номеру и оценив размеры ущерба, Пит запер дверь и направился в свой. Вошел — и увидел Фреда Т. Тот накачивался «Джеком Дэниэлсом» и поглощал кукурузные чипсы. Кажется, окончательно успокоился и оправился от шока. Вот уже пьян как свинья.
Фред рассмеялся, расплескав виски и рассыпав чипсы.
— Это дело можно раскрутить. Сэл номинировался на «Оскар».
Пит принялся рыться в ящиках. Нашел там свой «полароид» и сунул туда кассету.
Фред не унимался:
— Надеюсь, он отрезал Домов хрен. Я бы себе пришил.
Барби проснулась. Пит услышал, как она заправляет кровать.
Фред сказал:
— Никогда не любил Дома. Вечно задирал нос — как и всякий, у кого большой член.
Пит вцепился в него и ухватил за запястья.
— Поговори с Барби. Займи ее, пока я пойду сделаю фотки.
— Пит… Господи… ты что… мы же заодно…
Пит тряхнул его руки:
— Держи язык за зубами, пока я там буду. Я не хочу, чтобы об этом знала вся «Пещера».
— Пит, Пит, Пит. Ты меня знаешь. Я буду молчать, как гребаный Сфинкс.
Пит отпустил его и вышел. Трусцой пробежав по коридору, он отпер дверь злополучного номера. И зашел внутрь. И отщелкал кассету. Двенадцать цветных картинок.
Отпечаток пальца, следы крови, ошметки человеческого мяса в раковине, застиранные коврики, ножи и багровые капельки на полу. Словом, все двенадцать фотографий были готовы. Аппарат сам проявил их и с жужжанием исторг влажные еще картинки.