Однако мы не в Инфокубе, а в Базовой реальности. И то, какой у тебя индекс, значения не имеет.
— Что я должен сделать? — уточняю у заказчика. Цель ясна, но со средствами ее достижения могут иметься особые пожелания.
Заказчик наклоняется к встроенному в стену сейфу. Я отворачиваюсь, смотрю в окно, где треугольник солнца повернулся так, что один из углов точно указывает вниз. День переваливает через треть, думаю вяло. Хочется зевнуть, но сдерживаюсь.
— Вот, — он ставит на стол емкость, где синеют две капсулы. — Они должны проглотить. Добровольно.
Не верю собственным ушным отверстиям.
— Проглотить? Да еще и добровольно?
Мне кажется, заказчик от удовольствия зажмурится. Как нагретый солнышком код.
— Точно так. Добровольно. То есть без всякого с вашей стороны насилия.
— Хм. А почему? — вопрос из категории запрещенных. Веление заказчика — закон. Профессионалу нет дела почему заказчик хочет именно так, а не иначе. Но не могу удержаться. — Или секрет?
— Ну, что вы, — усмехается заказчик. — Никаких секретов.
— Вы к кому? — спрашивает девушка в туго перетянутом халатике. Настолько туго, что должно проступить нижнее белье. Но оно не проступает.
Вопрос насколько дежурен, настолько и пуст. Ритуал, не больше. Вернее — программа. И эти люди смеют что-то говорить об Инфокубе и индексе реальности.
Я перекладываю огромный букет синих роз поудобнее — железные растения оттягивают руку, сжимаю и разжимаю кулак, взгоняя мурашек по затекшим мышцам. Приподнимаю очки и доверительно сообщаю:
— К Марии.
Почему-то уверен — уточняющего вопроса не последует: какой такой Марии? У нас полный родильный дом Марий, будьте добры уточнить… будьте недобры подождать…
Тянется к картотеке — старомодной, ящичку с карточками, которые ловко перебирает длинными пальцами. Когти не накрашены.
— У нее новорожденный — синяя пирамидка с щупальцами, — уточняю. — И одним глазом. Большим голубым глазом.
«И я пришел их ликвидировать», — ужасно хочется добавить, чтобы увидеть на равнодушном лице девушки хоть какую-то эмоцию.
Она вытягивает из ящичка неимоверно длинную карточку, непонятно как там умещавшуюся.
— Но прежде хотел переговорить с врачом, принимавшим роды, — уточняю. — Цветы — ему.
— Очень мило, — сухо говорит девушка и протягивает волшебный листок. — Третий ярус, направо.
Отщипываю от букета цветок и кладу на стойку:
— Это вам.
— Четное число живым не дарят, — язвит вослед.
Моя метода — полная откровенность. В конце концов, перед тем, как жизнь покидает бренное тело, направляясь отнюдь не в Инфокуб, человек в праве на мгновения искренности. Торчащая из груди роза добирается острием до отчаянно колотящегося сердца.