4. Учитывая особую позицию Российской Федерации относительно богатейших природных ресурсов Арктики, которые она, в одностороннем порядке и вопреки неоднократным призывам мировой общественности сделать их всеобщим достоянием и передать под управление Корпорации, объявила своей суверенной собственностью, Корпорация вводит эмбарго на поставки в Российскую Федерацию всех технологий, права на которые принадлежат Корпорации. Переданные ранее технологии аннулируются и обнуляются. Особый запрет накладывается на поставку квантовой вычислительной техники. Поставленные ранее квантовые вычислительные комплексы с момента публикации Заявления централизованно отключаются и уничтожаются.
— «Танго» вызывает «Неман». «Танго» вызывает «Неман».
— «Неман» слушает, — ответил Арехин. — Находимся в центре климатической аномалии. Повторяю — климатической аномалии… — в трубке забулькало, потом завыло. — Как слышите, «Танго»?
— … не дойдут. Повторяю, группа поддержки остановила движение. Приказываем выдвинуться в квадрат тридцать два — сорок семь и продолжить оперативную разработку. Как поняли, «Неман»?
Таманский достал из планшетки карту и развернул. Отыскал квадрат, ткнул пальцем и показал Арехину.
— Они с ума сошли? — одними губами сказал Таманский.
Арехин поднял палец, прислушиваясь к звукам из трубки. В трубке рычал голодный белый медведь.
— «Неман»… обстановка… срочно… — и совсем четко, громко: — Конец передачи.
Арехин выключил телефон и посмотрел на Таманского.
— Вот так, на самом интересном месте, — скривился тот. — Это просто пир духа какой-то. Начальство с ума сошло или теперь наша очередь настала?
— К-какая очередь? — поинтересовался Блинчиков.
Арехин взял у Таманского карту.
— С ума сходить. Вот ты, стажер, знаешь, что такое квадрат тридцать два — сорок семь?
— Нет.
— Капитан, держи меня, а то я не могу! — Таманский хлопнул себя по коленям. — Чему вас только в школе учат. У вас география была? А история?
— Т-тоже, — помрачнел Блинчиков. Судя по всему, от уроков школьной истории у него остались нелестные воспоминания.
— Ну, студент, назови мне крупнейшие арктические стройки двадцатых и тридцатых, — потребовал Таманский. — Или скажешь, что и политграмоту не посещал?
— П-посещал. Строительство геотермальных станций в Баренцевом море для обогрева Г-гольфстрима.
— Ну, это любой медведь в Арктике тебе назовет, — пренебрежительно махнул Таманский. — Они эти трубы знаешь до чего обжили? У них там лежбище, как у тюленей. А что? Удобно — торчат из моря огромные хреновины — хочешь живи в них, хочешь спи. Еще что? Давай-давай, стажер!