Только когда они подошли совсем близко, Блинчиков понял, что случилось со спецами Корпорации.
Они замерзли.
Превратились в ледяные статуи.
Казалось, ударь по ним, и они зазвенят.
Лейтенант посмотрел на датчик. Минус восемьдесят три. Обогреватель справляется. Пока. Так неужели у спецов сбой? Невозможно. Да и как они могли так быстро превратиться в льдышки? Тут ниже ста градусов нужно охладиться.
— Товарищ капитан, что с ними?
— Они замерзли. — Арехин толкнул одну фигуру, она покачнулась, упала и раскололась. Будто и не человек, а фарфоровая статуя.
Сихиртя неподвижно лежал лицом в землю. Арехин приблизился к нему, взяв автомат наизготовку. Ткнул дулом. Зашел сбоку, опустил оружие.
— Тоже замерз, — сказал Блинчикову. — Ладно, пошли.
Холод все же добрался до тела и впился острыми зубами в плечи, спину и почему-то икры. Блинчиков встряхнулся, как собака. Хотелось не идти, а бежать. Воздух, казалось, тоже промерз до самого дна, прихватив толстой ледяной коркой звуки. Гулкая тишина. Лишь их шаги раздаются невозможно громко.
Арехин показал на домик, собранный из щитов углепластика с графеновым покрытием и торчащими на крыше гирляндами антенн. Наверняка радиорубка. Дверь, как и полагается, заперта. Но магнитная отмычка сработала, Арехин — впереди, Блинчиков за ним, прикрывает. Перед аппаратурой — человек в пятнистом комбинезоне. Еще одна ледяная статуя. Арехин огляделся, подошел к температурному датчику. Сверил со своим.
— Это не флуктуация, — сказал капитан. — Температура везде одинаковая. Однако они замерзли, а мы с тобой — нет. Почему, лейтенант? Есть соображения?
— Нет, — покачал головой Блинчиков и почувствовал себя виноватым. За отсутствие соображений.
Дверь хлопнула. Блинчиков мгновенно развернулся, перехватывая автомат, зацепился за аппаратуру, дернулся, чуть не упал, но знакомый голос его опередил:
— Вот вы где!
— Таманский!
Блинчикова поразила канистра в руках старшего лейтенанта, которую он прижимал к себе с такой осторожностью, будто в ней находилась величайшая драгоценность. Например, лягушка с болота, которую предстояло поцеловать для её превращения в Василису Премудрую.
— Вот, — сказал Таманский и опустил канистру на пол. Внутри плескалась вода. На боку приклеен скотч с надписью «Теплая». — Вода из озера. Они тут что-то с этой водой делают. Я, честно говоря, не все понял… Здешний ученый сдаться нам хотел, но не успел, замерз, как и остальные.
Арехин потрогал банку:
— Теплая. Это фокус какой-то?
Таманский не успел ответить.
Земля под ногами дрогнула, что-то с визгом прошило воздух.