13. Июль 1941 года. Бой на поляне…
Казалось, что ползут они уже целую вечность. Кювет, по дну которого они передвигались, своими отвесными глинистыми стенками напоминал траншею. Стекающие с возвышенности во время ливней потоки воды прорезали в податливом грунте по бокам дороги земляные щели, достаточные, чтобы скрыть человека по пояс. Перед лицом Васина, ползущего вслед за Титоренко, мелькали сбитые каблуки и стертые почти до дыр подошвы лейтенантских сапог. Огрубевший от постоянной близости смерти, в постоянной нецензурщине и окопной грязи, сержант за короткое время проникся неожиданным и необычным для него теплым чувством к своему командиру. С неведомой ему почти отцовской заботливостью он полз и думал не о предстоящей схватке с противником, а о том, что надо бы раздобыть лейтенанту новые сапоги. Между тем они уже достаточно близко подползли к не на шутку разгулявшимся немцам.
Наконец Титоренко подал знак остановиться и осторожно, буквально на мгновение, выглянул из кювета. Танки были рядом.
План лейтенанта особой изобретательностью не отличался, но именно его простота сулила успех. Расчет был построен на технической особенности танковой башни немецкого Т-III, имеющей по бокам квадратные люки с крышками, похожими на печные дверцы.
Средний танк Т-III фирмы «Даймлер-Бенц» был основной боевой машиной вермахта в «русской кампании» и пользовался особой любовью немецких танкистов – в первую очередь за удобства для работы всех пяти членов экипажа. Таких танков к началу войны у Гитлера имелось только девяносто шесть, но это были первые по-настоящему боевые машины. 22 июня 1941 года германский фюрер выставил против Советской России еще и четыреста тридцать девять танков Т-IV фирмы «Крупп», но этот танк по своим боевым качествам до 1942 года значительно уступал детищу фирмы «Даймлер-Бенц».
Забота об удобстве танковых экипажей побудила немецких конструкторов в ущерб бронестойкости оборудовать башню Т-III не только круглым люком в командирской башенке, но и прямоугольными эвакуационными, или, как их еще называли, посадочными, по бокам корпуса и башни.
Еще с опушки леса Титоренко заметил, что боковые люки на танках были распахнуты. В каждый из них можно достаточно легко попасть гранатой или даже связкой гранат. Надо только вплотную подобраться к боевым машинам. По глубоким кюветам, со стороны солнца приблизиться к танкам было вполне возможно. Риск, конечно, был, но риск оправданный. Кроме того, маячившие в проемах люков дежурные танкисты больше внимания уделяли своим веселящимся товарищам, чем окружающей обстановке. Обсуждая детали предстоящего боя, Титоренко акцентировал основное внимание на необходимости в первые же минуты уничтожить тех гитлеровцев, которые оставались внутри танков, а при неудаче не рисковать, сразу уходить в лес. Вместе с тем, лишив противника танков, массированным огнем пулемета и четырех автоматов его вполне можно уничтожить, если не дать врагам времени опомниться и перегруппироваться для обороны – все-таки численно они втрое превосходили группу Титоренко. Решили ликвидировать дежурных танкистов прицельным огнем, а потом с короткой дистанции применить гранаты, причем лейтенант приказал оставить более удобные для броска «лимонки» и взять РГД-33, чтобы не нарваться на чугунные осколки своих же Ф-1, способные наносить смертельные ранения в радиусе до двухсот метров.