Человек с наждачным голосом не проронил ни слова.
– Ага, получилось. – Дэйвон наклонился к экрану. – Абонент находится в зоне 302. Штат Делавэр. Надо же, там еще до сих пор люди живут?
Собеседник опять смолчал.
– Джим Зигаровски – вот с кем она говорит, – добавил Дэйвон. – Работает в приемном морге Довера, если верить справке.
На другом конце долго не прерывалось молчание. Наконец раздался шепот:
– Зиг. Давненько я не слышал это имя.
* * *
Довер, штат Делавэр
Когда Зиг добрался до двухэтажного дома и нажал кнопку дверного звонка, уже наступила полночь. Разумеется, ему не ответили.
– Ладно тебе, Пушкарь! Давай сегодня без фокусов! – выкрикнул Зиг, притоптывая на месте, чтобы согреться.
Дверь не открылась.
Зиг из вредности нажал кнопку звонка еще раз, после чего прошел по давно не стриженному газону к гаражу.
Гаражная штора, чавкнув, с жужжанием поползла вверх.
– Щелчок! – воскликнул мускулистый чернокожий парень и взмахнул хоккейной клюшкой. Мощным броском, от которого с его лица чуть не слетели очки, он отправил оранжевую шайбу в сетку, натянутую у дальней стенки. На плоском телеэкране в глубине гаража полет шайбы продолжался по заданной траектории в режиме видеоигры. Шайба прошла далеко от компьютерного вратаря русских.
– Почему «Лейк-Плэсид»[1] так меня не любит? – задал вопрос мастер-сержант по вооружениям корпуса морской пехоты Фрэнсис Стеранко.
– Плохим игрокам всегда поле мешает, – заметил Зиг.
– Это не поле, а каток.
– Не каток, а телик! Ты мне дашь клюшку или как? – Зиг протянул руку. – Я отстаю на три удара с прошлой игры. На кон поставлена моя мужская честь.
Шутка получилась не очень удачной, однако Зиг и Пушкарь знали друг друга больше десяти лет. Они вместе работали над сотнями заданий, похоронили тысячи солдат и, чтобы не свихнуться, литрами глушили в этом самом гараже самопальный джин Пушкаря, а потом пьяные играли в видеохоккей (почти всегда против русских). Шутка должна была вызвать усмешку или хотя бы дешевый наезд на мужскую честь. Вместо этого Пушкарь только крепче сжал клюшку в руке.
– Зигги, я вижу, что ты сюда не в хоккей приехал играть.
Мастер-сержант мгновенно подтвердил свою репутацию главного следователя по убийствам в Довере.
– От тебя пахнет, – заметил Пушкарь. Его накачанные мышцы едва умещались в футболке и трениках. – Я даже отсюда чувствую запах.
Иногда Зиг забывал об остроте ума своего друга. Все люди имеют своеобразный запах. У мертвецов он был еще характернее – смесь приторности и гнилой рыбы. Собаки чуяли его до четырнадцати месяцев после гибели жертвы. Зиг, прежде чем ехать к другу, три раза принял душ и думал, что соскоблил с себя запах смерти. Большинство людей ничего бы не почувствовали. Пушкарь, однако, имел особый нюх.