– Если б я знала, что такое «Синяя книга», то не отсиживалась бы в мотеле.
– Зато ты знаешь, кто такой Гудини. Он у них главный?
Нола покачала головой.
– Он – простой кассир.
– Кто-кто?
– Кассир. Агент, выполняющий платежи. Вот чем он занимался.
– Платежи? Кому?
– Кому правительство скажет. Иногда боевому подразделению требуется наводка. Иногда нужно заключить контракт на поставку воды, чтобы бойцам было что пить. Однако чаще всего это – тихие деньги.
– Тихие деньги? Никогда о таких не слышал.
Продолжая рисовать, Нола объяснила:
– Несколько лет назад в Ираке один из наших танкистов плохо прочитал карту и по ошибке передавил чье-то стадо коз. В другой раз минометчики раздолбали не то здание и осколки кирпичей поранили десяток случайных прохожих. Когда происходят подобные проколы – а они случаются постоянно, – присылают кассира, и он возмещает убытки местным жителям.
– Он что, возит наличные?
– Такая у него работа. Большинство военных таскают с собой винтовку М4. У кассира оружие куда мощнее – чемодан денег. Ему разрешается без отчетности выплачивать до тридцати штук за раз. С разрешения прямого начальника – еще больше. Но если сумма превышает сто тысяч, требуется санкция Министерства обороны.
– Такая куча денег в руках одного человека!
– Считайте это платой за хороший пиар. Когда армейская часть потихоньку заходит в поселок, мы стараемся не привлекать к себе внимания и не хотим, чтобы какой-нибудь крестьянин выдал наше местоположение еще на начальной стадии операции. Наличность хорошо способствует поддержанию мира.
– Значит, Гудини…
– Его настоящее имя – Роуан Йоханссон.
– Хорошо, Роуан. Он был одним из кассиров?
– Одним из лучших. Когда «Хамви» сносит каменную ограду на ферме, зовут обычного кассира. Но если «Хамви» сносит что-то более ценное, звонят Роуану.
– Более ценное? Дом, что ли?
– Как насчет смерти ребенка? – Нола оторвалась от блокнота.
Зиг посмотрел на нее, не мигая. Нола упрямо не отводила глаза. Он не в первый раз замечал за ней эту привычку. У нее был настороженный взгляд умудренной возрастом женщины, всегда попадающий точно в цель, раскладывающий жизнь по полочкам. Вот и сейчас, упомянув смерть чужого ребенка, Нола впилась глазами в Зига, просчитывая его реакцию.
Зиг, однако, никак не отреагировал. Смерть дочери не лишила его понимания того, как устроен мир. Он каждый день ощущал присутствие смерти. Каждый день стоял над каталкой, накладывая косметику на серую плоть, готовя в последний путь очередную юную душу, угасшую в расцвете лет.
– Я с этим сталкиваюсь каждый день, – произнес он.