– Мистер Зигаровски заметил, что дочь сбежала?
– Только через несколько часов. Они ее сами уложили, думали, что спит, но в полночь, увидев, что ее нет в кровати… тут любой родитель потеряет голову.
Нола, глядя в блокнот, кашлянула, ее преследовало желание нарисовать свою старую спальню. Она решила этого не делать.
– Ну да ладно. Как только они обнаружили пропажу дочери, разразилась просто термоядерная война. Мэгги и раньше убегала, все из-за того же – потому что они ругались. Девочка ловко пряталась, родители искали ее часами. Однажды ушла за целую милю, сидела на качелях в соседнем дворе. Так что можешь себе представить, что у них в тот момент творилось – оба бегают по дому, выкрикивая имя Мэгги. Чармейн винит Зигги, что он слишком громко кричал. Зигги в том же самом обвиняет Чармейн. Тогда Зигги, надеясь найти дочь, хватает ключи от машины и выскакивает на улицу. Откуда он мог знать, ты ведь понимаешь? – добавила вдруг Лидия.
Она заговорила медленнее, зловещим тоном:
– Зиг беспокоился о дочери, решил, что найдет ее любой ценой. Злой как черт, Зигги выскакивает на дорожку у дома и садится за руль. – Голос миссис Конниковой надломился. – Он не мог знать, что в ту ночь Мэгги решила спрятаться под машиной. Залезла под нее в поисках тишины да так, видно, и заснула…
– Нет-нет, – прошептала Нола, невольно произнеся реплику вслух.
– Зигги не виноват – откуда он мог знать? Был вне себя, сходил с ума от беспокойства – отец отчаянно пытается разыскать дочь, что тут непонятного? Короче, сел в машину, сдал назад, а когда выехал со двора…
Нола охнула, ручка в нескольких сантиметрах зависла над бумагой.
– Боже…
– Ты себе представить не можешь. Со слов шерифа Вакаро, Мэгги была… была… ее объявили погибшей на месте. Я помню, как мне позвонили в ту ночь. Мы все пришли на следующее утро со свечами и цветами, набросали у дома гору плюшевых единорогов – Мэгги их любила.
Целых тридцать секунд Нола сидела с отвисшей челюстью, перебирая в памяти каждый разговор с Зигом за последние двое суток, все свои мысли о нем, переписывая и перезапоминая их с учетом новых сведений.
– Я его уже несколько лет не видела, – закончила мисс Конникова. – Как он держится?
Все это время Зиг казался Ноле печальным. И одиноким. А теперь…
– Он тверже, чем многие думают.
– Господи, он был такой симпатичный. Как Пол Ньюман в молодости, а глаза…
– Однако он по-прежнему винит себя, – оборвала ее Нола.
– Чего ж удивляться? Одна ужасная ночь – и вся жизнь насмарку. Ни жены, ни дочери. Родители у него умерли много лет назад. Все имел и все потерял в один миг. Никого не осталось. Ни-ко-го, словно их стерли. Ты можешь себе представить?