Он лежал, свернувшись в клубок. Краем глаза увидел возвышающегося над ним Ройола, из окна на крыше на него падал свет, делая его похожим на… ангела. Иного слова не сыскать, несмотря на горящую в глазах жажду мести. В юности Зиг, как и все остальные дети, воображал, что умрет красиво – сражаясь с гигантской каракатицей или перепрыгивая Большой каньон на горном велосипеде. Постепенно взрослея, Зиг осознал, что эффектная смерть – последнее, чего следует себе желать. Чем обыденнее кончина человека, тем для него же лучше.
Еще ребенком Зиг отчего-то предчувствовал, что не доживет до старости. Его по жизни всегда влекло к Смерти, а Смерть – к нему. Много лет он ощущал, что Смерть стоит в двух шагах за плечом, наблюдает. И неизбежно наступил день, когда Смерть вошла за ним в дом. В последние годы, когда через его руки в Довере проходило все большее число душ, он ощущал, что Смерть придвинулась еще ближе, примостилась на самом плече, как вездесущий ворон, никогда не улетающий, вечно голодный.
Зиг посмотрел вверх. Над ним, как в замедленной съемке, Ройол поудобнее перехватывал троакар – наподобие копья, целясь Зигу прямо в грудь. Хотя губы не шевелились, Зиг машинально произнес свою извечную молитву о дочери.
Обычно он молился в те дни, когда видел Мэгги. Сегодня, лежа на бетонном полу с разбитым в багровую кашу лицом, он не сомневался, что скоро увидит ее вновь. На сей раз он умолял, чтобы это случилось поскорее, чтобы они…
Хлоп-хлоп-хлоп.
Выстрелы. Зиг попытался повернуть голову на звук, на место замедленной съемки вернулась реальность. Звук выстрелов раздался в самом конце прохода.
Лежа на животе, Нола опиралась на локти. Из ноги текла кровь, за девушкой тянулась алая дуга. Нола по-армейски выползла из-за угла с пистолетом в дрожащих руках. Теперь он был направлен на Ройола.
– А я тебе обещала, что напишу твою смерть огнем, – напомнила она.
Из ствола поднималась вверх тонкая струйка дыма.
* * *
Нола нажала на спуск.
Ройол застыл на месте. Похлопал себя по груди. Из раны в плече все еще сочилась кровь, но кроме нее… Он рассмеялся.
– Тупая говнючка! Промазала! – зашипел он.
Ройол бросил взгляд на потолок, словно намеревался взлететь.
– Стоять! Ни шагу! – предупредила Нола, голос не совсем ее слушался.
Лицо побледнело. Чтобы доползти сюда, она отдала слишком много крови. Нола не могла оторвать живот от пола, руки ходили ходуном. Однако отпускать свою добычу она не собиралась.
Ройол стоял на середине прохода в пятнадцати метрах от нее, он переводил дух, оценивая девушку, как хищник оценивает добычу. Их разделяла лишь мелкая лужа жидкости для бальзамирования, в которой отражался свет из окна на крыше, придающий темному складу безмятежный вид.