Зиг не слушал. Его отвлек вид пробковой доски с десятками фотографий, снимками 20 на 25 – некоторые из них были сделаны «Полароидом», – солдаты на них брились, ели, набирали сообщения на мобильниках, играли в баскетбол на импровизированной площадке на фоне пустыни. Быстрым шагом он направился к доске. Никаких боевых сцен, никакого оружия. Будничная жизнь. Зиг даже обнаружил черно-белую фотографию иракского ребенка, танцующего хип-хоп в окружении дружелюбной группы солдат. «Момент спокойствия», – подумал Зиг. Вероятно, Нола выбрала фото, потому что ей самой спокойствие неведомо.
– Что вы видите? – раздался голос Нолы в наушнике. – Пока не вернулся Бартон… Вы нашли рабочий стол?
Огромных размеров чертежный стол с наклонной поверхностью, как у пинбол-автомата, сразу бросался в глаза. В отличие от хаоса на стенах, на нем царил абсолютный порядок – бумажные папки отдельно, блокноты отдельно, вскрытые конверты – в аккуратной кучке. Все четко распределено по стопкам и размерам. Даже цветные карандаши в соседнем лотке разложены от самых коротких до самых длинных в соответствии с правилом радуги – сначала красные, потом оранжевые, желтые, зеленые, голубые, темно-синие и, наконец, фиолетовые.
Пум! Опять этот звук в коридоре. Зиг оглянулся. Датчики, не улавливая движения, вновь отключили свет. Бартон ушел. «Хорошо, что никого нет», – подумал Зиг.
– Что еще вы заметили? – спросила Нола.
– Они умыкнули твой компьютер.
– Что?
– Компьютер, – повторил Зиг, осматривая казенный металлический стол с клавиатурой и монитором. Под ним… – Твой жесткий диск. Кто-то увез весь системный блок.
Зиг еще раз внимательно осмотрел мастерскую. Больше вроде бы ничего не потревожено, не оторвано, не испачкано. Забравшие компьютер люди вошли и сразу вышли. Работали либо профессионалы, либо те, кто точно знал, что и где искать.
Нола хмыкнула – признак удивления.
– Заберите то, за чем пришли. За холстами…
– Вижу, – ответил Зиг, направляясь к дальней стене, у которой, прислоненные один к другому подобно увеличенным костяшкам домино, стояли несколько живописных холстов на подрамниках.
– Отодвиньте их.
Зиг схватился за первую картину, написанную пастелью. Она была выдержана в оливково-коричневых тонах камуфляжа и представляла собой погрудный портрет девушки-солдата, в наклоне головы сквозил налет печали, будто ей только что сказали, что у нее умерла любимая собачка. Зигу картина показалась знакомой – он видел похожую на складе личных вещей в Довере за минуту до того, как получил по голове. Лицо на картине в студии другое, а вот поза и автор – те же самые. Подпись в углу подтверждала догадку –