Суслики же в гастрономическом плане власть имущих не интересовали. Слишком жирные, пахучие и вообще недостойные барского стола. Зато, вполне устраивающие крестьян, как источник необходимого для нормального развития организма белка.
А ещё — их было просто немереное количество, в то время как конкуренты у Риана практически отсутствовали! Сказывалось и неумение пользоваться метательным оружием, особенно у детей и стоимость разрешения на торговлю, и необходимость взрослым впахивать в полях до седьмого пота, так что если и доведётся подбить кого камнем, так если что случайно.
Так что в доме, в кой-то веки появились свободные деньги, а рейтинг сестричек, как выгодной партии, резко подскочил вверх.
В те же дни, мальчик окончательно порвал с «Бандой Косого». Не безболезненно для себя, так как желая вернуть сорвавшуюся с крючка наглую но полезную мелюзгу, Риан ими был пару раз бит и возможно, всё закончилось бы трагедией, если бы лишённые усиленного питания страшаки-отморозки Косого, веря в свою безнаказанность не попытались бы грабануть проходивших мимо торговцев.
В тот день, во многих домах деревни безутешные матери оплакивали своих непутёвых детишек, зверски порубленных охранниками каравана. Но такой уж это мир, что если те же крестьяне находятся почти на самом дне общество, то дети до создания собственной семьи — вообще никто и звать их никак.
А пойманный на следующий день Косой со своими ближниками, хоть клялся и божился, что сам он ни сном, ни духом, три дня медленно умирал на вкопанной на главной площади заострённой жердине, на которую его насадили вызванные их замка баронские солдаты.
Риана тоже искали. Всё-таки вся деревня знала, что мальчик входил в эту шайку и сдали его чисто из чувства мести. Мол: «Коли моего сыночку так — то пусть и этому щенку жизнь мёдом не покажется!»
На удивление, помогла та самая, купленная за серебряную монету бумага, сработавшая как своеобразная индульгенция. Так что, лежавшему на лавке, избитому малолетними бандитами мальчику, его синяки и ссадины которого внимательно осмотрел страшный усатый сержант, пришедший вместе с солдатами. Взял у отца мешочек позвякивающий металлом и признал, что принимать участие в ограблении купцов его сын просто не мог. Так что, страшную и мучительную смерть на колу, заменили на двадцать плетей, которые прописали прилюдно сразу же, как немного сошли предыдущие побои.
Забавно, но вечером того же дня, в дверь их дома постучал жрец Чемура, и опять таки не взяв ни единой медной монетки вылечил моего носителя, апеллируя к божественной воле.