— А я вот может вам весь кйаф обломать решил? — нагло соврал я. — Да ладно, не боись Мастер Бирин! Просто самому — страсть как хочется! Всё-таки пока самый-самый большой наш проект! Даже паровоз и изделие номер один — рядом не стояли!
— Это — да… Я сам как первый раз… Ух! Впечатления такие же как когда за пароплюй самый первый встал. Мощь! Сила!
— Рост и высота! — перебил я словоизлияния карлика. — Не томи Мастер! Врубай уже!
— Так-то ж вы сами должны! — воскликнул он. — Рычаг номер один тяните на себя и фиксируйте. Тот, что справа.
— Ага! Сам — это правильно! — усмехнулся я. — Только почему не доложили ранее? По всем документам, активация до сих пор внешняя…
— Накладочка видимо вышла… — пробурчал дворф. — Исправим, накажем и взыщем…
— Да поздняк уже! — ответил я, силой потянув на себя упругую рукоять, двигающуюся по «Г» образной направляющей щели. — Кстати, умно придумали, что он в спец-паз на основной оси поджимается, а не торчит потом у локтя! Молодцы! Хвалю!
— Да вы ж сами Магичтр учили: что если что-то можно сделать для человека «удобно», то так и следует сделать!
За спиной, затарахтел маго-технический паровой двигатель, а через секунду, тусклый светлячок освещавший кабину померк, и я на пару мгновений оказался погружённым во тьму.
Для начала, я вдруг ощутил, что стою, сгорбившись на одном колене, опустив голову и положив руки на землю. Затем, забрезжил свет. С непривычки, через хрустальные глаза-окуляры, всё казалось немного расплывчатым, но затем, предметы обрели чёткость и я рассмотрел свои «новые» стальные кулаки, служившие одновременно ещё и чехлами заглушками для шарнирных запястий.
Медленно, стараясь не потерять чуть изменившийся баланс тела, я распрямил спину, с закреплённым на ней рюкзаком двигателя, а затем поднялся на ноги. Комплекс немного качнуло назад, но я устоял и расправив механические плечи, медленно осмотрел закрытый имперский полигон с высоты почти в девять метров.
В Ромарской Империи уже вовсю властвовала весна! С момента моего похода за Дюрером и первой, а если говорить прямо — то, скорее всего, второй смерти, прошло чуть больше шести месяцев.
Эти полгода, проведённые мною в статусе единственного принца и наследника трона — оказались самыми трудными за всю мою прошедшую жизнь. Как проведённую здесь, в мире Овелия, так и там, на старушке Земле. Наверное — их можно было сравнить с затянувшимся на многие месяцы экзаменом в моём родном университете. Бесконечно выматывающим, да к тому же по предмету, к которому у меня не лежала душа.
В добавок ко всему, принимающие его люди, явно желали завалить меня, поставив самый низкий бал из возможных, без права повторной пересдачи. Вот только в этот раз, мнение «преподавателей» не являлось «абсолютом». И в то время, как они страстно желали, чтобы двоечник Эсток Русский, лебезил под их строгими взглядами, он тоже имел право ломать членов комиссии через коленку.