Эва мотает головой, едва заметно улыбается.
Он кладет скрипку в футляр, щелкает замком. Тихо. Тихо в доме, в лесу, над морем, в воздухе. Солнце медленно спускается за сосны.
Эва. Иди сюда, ко мне.
Спустя несколько дней их увозят на допрос, заталкивают в военный грузовик, где уже сидят какие-то незна
* Венский конгресс (сентябрь 1814-июнь 1815)-конгресс европейских государств, завершивший войны коалиций европейских держав с Наполеоном I. Были заключены договоры, направленные на восстановление феодальных порядков и удовлетворение территориальных притязаний держав-победительниц. - Прим. перев.
комые люди, и отвозят в летний ресторан.
Там устроен допросный центр, во дворе кишат люди, машины, повозки.
Вновь прибывших запирают в похожем на коридор помещении, окна в нем заколочены, у голых стен - параши. Здесь уже находится человек двадцать. Время от времени одного-двух уводят. И никто из них не возвращается.
Воздух спертый, воняет прелой соломой, мочой и потом. Ян в пижаме, Эва успела накинуть поверх ночной рубашки пальто.
Они просили дать им одеться, но услышали в ответ, что впредь им едва ли понадобится столько одежды.
Рядом с Эвой сидит, сгорбившись, мужчина лет пятидесяти. У него длинноскулое бледное лицо и тонкий язвительный рот, глаза большие, темные от страха. На носу дымчатые очки в золотой оправе. Руки необычайно ухоженные.
Освальд. Здравствуйте, мое имя Освальд. Мы встречались в связи с благотворительными концертами, несколько лет назад. Я... Я педагог и воспитатель, работаю с молодежью. То есть работал. Дело дрянь. (Горько смеется.) На меня донесли собственные ученики. Вы что-нибудь знаете?
Эва. Ничего мы не знаем. Нас просто взяли и привезли сюда.
Освальд. Это называется санацией. Ведь теперь, после недавней победы, можно и кровавую жертву себе позволить.
Ян. Мы совершенно ни в чем не виноваты, сколько же можно повторять.
Освальд (пожав плечами). Смотрите, пастора уводят. Старый пройдоха! У него нашли деоятка два солдат-парашютистов, он спрятал их в церковном подвале. Не сносить ему головы. А там, видно, моя очередь. Вон как руки-то дрожат. Занятная штука. Я имею в виду страх.
Ян. А за что вас?
Освальд. Мой кумир - античность. Искусство, этика, философия, политика и так далее. Я гуманист, если это слово звучит не слишком претенциозно.
Дверь открывается, вызывают Освальда. Он встает с испуганной улыбкой, пробирается между кучками людей и исчезает за дверью. Толстяк у стены напротив хохочет, вытаскивает сигарету и предусмотрительно делит ее пополам.
Толстяк. Знаю я этого типа. Гомик, черт бы его побрал, последние три года совращал мальчишек-школьников, всех подряд. И правильно, что его сцапали, - санировать так санировать.