— Как ты себя чувствуешь? — спросил я.
— Чувствую я себя прекрасно, но вот проголодался здорово, — ответил он.
Жена принесла поесть. Но, как на зло, кроме бобов, дома ничего не было, а вор, оказывается, их не ел. Так вот, жене пришлось тут же пойти к мяснику, купить бифштексов, нажарить их и подать вору. Потом мы пошли жаловаться в жандармский участок. Рассказали там все. Начальник жандармерии спросил, где находится дом. Мы сказали наш адрес.
— А-а-а… Ах, это тот дом? — спросил он.
Да, наш дом знали все.
— Ваш дом не входит в компетенцию жандармского участка, он находится в ведении полицейского отделения, — заявил начальник жандармерии.
— Ах, господин! — воскликнул я. — Что же получается? Мы идем в полицейское отделение, там нам говорят, что наш дом находится в компетенции жандармского участка. Приходим туда, нам говорят, что наш дом находится в ведении полицейского отделения. Так кто же ведает нашим домом? Мне кажется, что кто-то все же должен ведать им.
Начальник жандармерии вытащил какую-то карту и спросил меня:
— Вы понимаете что-нибудь в карте? Вот смотрите. Здесь водонапорная башня. А это холм с отметкой 208 метров. Граница нашего жандармского участка проходит здесь. Если бы дом, в котором вы живете, был бы построен на два метра северо-восточнее, тогда он вошел бы в район жандармерии.
— Помилуйте, дорогой! Неужели все это из-за двух метров? Что может значить такая ерунда?
— Что значит? Вам это, конечно, безразлично, но мы-то хорошо знаем, что значит!
Показывая на карту, он пояснил еще:
— Вот видите, где находится ваш дом? Он стоит как раз на границе, которая разделяет жандармский участок и полицейское отделение. Понятно вам? Правда, сад примерно на два с половиной метра заходит в наш район, но ведь воровство же произошло не в саду.
Не оставалось ничего другого, как снова идти в полицейское отделение.
— Но прежде давай зайдем домой и посмотрим, что с вором. Не дай бог, умрет еще, не оберешься тогда хлопот, — предложила жена.
Пришли домой.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил я вора.
— Сгораю от жажды, скорее дайте мне воды, — ответил он.
Утолив жажду, он пригрозил нам:
— Смотрите, я пожалуюсь, что вы покушались на мою свободу. Вы не имеете на это права. Как только освобожусь, я сразу подам на вас в суд.
— Эх, братец, — примирительно сказал я. — Что же нам делать? Не установлено, к какому району относится наш дом, и мы не знаем, куда идти жаловаться на тебя. Разве можно было строить дом в таком проклятом месте, на самой границе между двумя участками!
— А что я говорил вам? Лучше отпустите меня, иначе я загоняю вас по судам за покушение на мою свободу.