А может, и на свадьбу приглашу.
Собственно говоря, мужчина, который не женат и не имеет детей – в его-то годы… о чем тут вообще говорить, а? Все равно что объяснять вкус тирамису тому, кто его ни разу не пробовал.
Барбара прислала мне, наверное, эсэмэсок двадцать. Хочет, чтобы мы снова встретились все вместе. Я-то знаю, она не успокоится, пока не затащит Риккардо в постель. Мне хотелось бы предотвратить это или оттянуть на неопределенный срок, поэтому я придумываю разные отмазки.
Барбара просит номер мобильного телефона Риккардо, а я заверила ее, что у него нет мобильного, – такой уж он странный тип (вполне правдоподобная ложь, но не знаю, как долго продержится эта версия).
– Барбара! Что ты делаешь у моего дома?! Это же так далеко от твоей роскошной виллы!
– Кэнди, дорогая, я приехала проведать тебя и Риккардо. Сдается мне, что ты его прячешь.
– Прячу? С чего ты взяла?
– Не знаю, просто мне кажется странным, что он всегда занят, – у него нет ни минутки, чтобы выпить кофе или поужинать.
– Он мало ест и пьет и вообще неприхотлив. – Я пытаюсь пробраться к входу.
– И все же где он обретается? Я обзвонила все страховые агентства, но его не нашла.
– Мм, он работает в одном филиале, это далеко, какой-то пригород Милана, точно не помню, заканчивается на «ате».
Ну что ж, удачи…
– Ты не против, если я поднимусь, правда? Подожду его у тебя.
– Он сказал, что вечером не вернется, у него какая-то встреча, – говорю, нажимая кнопку вызова лифта.
– Что за встреча?
– Точно не знаю, кажется, религиозное собрание.
– Религиозное?!
– Ну да, что-то вроде секты, он не любит об этом говорить.
– Это что-то секретное?
– Думаю, да. Он уходит, натянув на голову капюшон, возвращается на рассвете, потом пару дней во всей квартире воняет серой, правда только в новолуние.
Барбара с недоумением смотрит на меня:
– А тебе не кажется, что это опасно?
– Почему? Пока он не взялся за нож, беспокоиться не о чем. Я видела только, что он возится с веревками.
– Шутишь? Меня это пугает. Ты не хочешь позвонить в полицию?
– Из-за такой ерунды? Да ну, что здесь такого. У каждого есть увлечения: тебе нравится шопинг, ему – усмирение плоти…
– Усмирение плоти? Ты… хочешь сказать, что он сам себя бичует?
– Изредка, и еще надевает власяницу.
– Да ты что! Он же ненормальный!
– Все-таки это лучше, чем пирсинг. После того как он проколол себе мошонку, ему захотелось чего-то более экстремального.
Меня явно понесло.
– Господи, мне казалось, что он такой милый! Кто бы мог подумать… Значит, я ошиблась.
– Можешь подождать его, конечно, если хочешь, – с довольным видом захожу в лифт.