— Из лука не палят, а стреляют.
— А среди твоих талантов чувство юмора где-то не завалялось?
— А твоё умение шутить, где позабыто? — ответила она мне в тон.
— Ладно, ты на вопрос не ответила. Что предпримут Ротены?
В принципе, их дальнейшие шаги и так очевидны. Если исходить из того, что они готовы бросить все силы на поимку нас. В чём я не особо уверен. Хотя… Между нами ведь кровь, так что исходим из того, что скупиться они не будут. Шаг первый — прошерстить окрестности с помощью своих людей. Шаг два — проследить за самыми вероятными путями нашего отступления.
— Как ты слышал, за наши головы объявлена награда, а это значит, что вся шваль от моего города и до Москвы захочет срубить бабла. Начиная от того, чтобы сдать, где мы находимся, продолжая попытками захвата. Это могут быть как обычные люди, так и команды сверхов или младших родов. Есть и такие, кто специализируется на ловле и устранении. Их участие зависит от того, насколько сладкий куш обещали эти ушлёпки Ротены, — их фамилию она каждый раз словно выплёвывала.
— Тогда исходя из этого, нам лучше держаться подальше от очевидного маршрута?
— Ага, только так же подумает любой более менее сообразительный придурок. Как по мне, лучшее, что сейчас играет за нас — это время и скорость. Пока новости распространятся, пока поисковые команды выйдут на охоту… Нам нужно проскочить как можно дальше.
— Звучит как план.
— Да, но в одном ты прав. Нужно добыть карту и спланировать маршрут.
— На заправке, думаю, должны быть. И ты не рассказала про кантоны.
— А что тут рассказывать? Власть у магов. Чем сильнее род, чем больше Пастей он держит, тем больше у него земли и влияния. Не знаю, как именно у вас в столице, но у нас большая часть города принадлежала магам. Как и близлежащей территории. Ротены, будь они прокляты, а их души пожраны демонами, во время войны неплохо поднялись и отжали себе аппетитный кусок. Единственные, кто тогда у них встал на пути — это мы. Иначе бы из города давно были выжаты все соки.
— Ротены настолько плохие правители?
— Смотря с чем сравнивать. Рабам на галерах было бы привычно.
— Слушай, а сколько тебе лет? — задал я личный вопрос.
— Семнадцать, — ответила она неохотно, кинув на меня странный взгляд.
— А мне шестнадцать. Мы с тобой почти ровесники.
Спросил я это к тому, что семнадцатилетняя девочка, сидящая на заднем сиденье, и задумчиво смотрящая вдаль, никак не походила на… семнадцатилетнюю девочку. Её род перебили, а она уже пришла в себя. Может и не полностью, но и истерика с апатией прекратились. Сомневаюсь, что это заслуга сказанных мною слов. Адаптивная психика, стрессоустойчивость, готовность действовать даже в столь непростой ситуации. Её явно готовили и тренировали, дали хорошее образование. И я сейчас не про гуманитарные науки говорю.