Ведь если задуматься, то как с её стороны выглядит ситуация? Живешь себе спокойно, есть планы на будущее, а тут бац, жизнь не то, что рушится, её разносят в труху и заливают реками крови. Потеря близких в её случае — это потеря основных опор. Больше нет рода, некому защитить, не на кого опереться. А ещё нет целей в жизни, понимания, кто друг, а кто враг, что происходит и что ждет впереди.
Кто знает, что она успела надумать за время плена. Я у неё замечал суицидальное желание убиться об Ротенов, глупо и героически попробовав отомстить. Может в этом дело. Возможно, девушка и вовсе себя уже похоронила. Воительница доморощенная, блин. А может ей стыдно, что она выжила — а другие нет. Мне это чувство очень знакомо, знаем, проходили.
И на фоне всего этого появляюсь я, который тянет её непонятно куда, тащит через зимний лес, по грязи, а потом мы ещё хрен пойми кого встречаем, чтобы улететь с ними на вертолете. Это только в боевиках круто выглядит, а в жизни… Лично я опасался садиться в вертолет к сомнительным людям в темном лесу. Но я хотя бы знаю их начальство, а что знает Эрминия? Ничего. Для неё это крайне подозрительно всё.
В общем, её странные, грубые эмоции — это было меньшее из зол, что могло случиться. Если так она не сойдет с ума — то и ладно. Гораздо неприятнее были другие ощущения. Мы сидели вдвоём в грязной одежде, прижавшись друг к другу, и это было липко, холодно и в высшей степени дискомфортно. Но не сравнится с беготнёй по лесу, так что грех жаловаться.
— Как вас зовут? — обратился я к мужику рядом.
— Зовите меня Первый.
— Классное имя. Наверное, Ваши родители были те ещё затейники. — кричать не приходилось, нам выдали наушники со встроенной рацией, поэтому можно было поговорить и прояснить кое-какие важные моменты.
— Я не знал своих родителей, — ответил мужик с сарказмом.
— А второго как зовут? — кивнул я на бойца на переднем сиденье, — Второй?
— Наши имена не важны.
— Хотелось бы знать, кого благодарить за спасение. Вы большие силы привлекли, чтобы это организовать. Зачем?
— Об этом узнаете, как вернёмся в Москву.
— Сколько нам лететь?
— Сначала час. Потом пересадка в более… комфортабельный вертолёт и ещё пара часов.
— Спасибо за информацию. У вас наверняка было интересное детство, первый.
Мужик в ответ наградил меня хмурым взглядом. Ага, пусть и слабое, но всё же подтверждение догадкам. Если честно, то я не уверен, кто выйдет победителем, если мы с этими двумя схлестнёмся. Пилот обычный человек, его в расчёт не берём. А эти двое… Думаю, не ошибусь, если предположу, что они — изменённые.