— И женщины у нас особенные, — продолжал шутя Рене. — Изменчивы, как океан. Посмотрите, сколько раз за один только час он меняет свои краски!
С высоты холма мы обозревали безбрежный океан, И поверь, Рене был прав. Вода в заливе постоянно меняла свой цвет — от ярко-синего, с десятком разных оттенков, до темно-зеленого.
Не скрою, здесь, на этой пяди земли, чудом уцелевшей в огромном океане, я встретил самых красивых женщин Никарагуа. Стройные, высокие, с неповторимой грацией, с матовыми лицами и синими глазами. Голоса их как колокольчики оглашали остров и тонули в шуме прибоя.
Наверное, все, кто приезжает сюда, не спешат уехать, вот почему наши хозяева были удивлены, когда мы сказали им, что пора уезжать.
— Не обидел ли вас кто? — спросил Рене.
— Нет! Но если мы останемся здесь еще на несколько часов, то не знаем, сможем ли вообще отсюда уехать. У вас здесь столько волшебства!..
— У нас все естественно. Даже любовь свободна от предрассудков. И в отличие от других у нас нет ревности. Люди живут в любви и согласии…
На обратном пути мы рассуждали о необычных нравах островитян — о тропе Верности, об уважительном отношении и согласии, в котором живут здесь люди, о красивых женщинах. И каждый из нас тайно хранил в душе вопросительный взгляд синеокой девушки.
Не останавливаясь в Блуфилдсе, мы пролетели джунгли и приземлились на аэродроме в окрестностях величественного Момотомбо.
КАРЛОС ГАЙО и сейчас пришел не один. С ним были Томас, Магда и Ольга — все из журнала «Подер сандиниста». Карлос — главный редактор журнала. Еще с первой встречи я запомнил его по сигаре в зубах, которая непрерывно перемещалась из одного угла рта в другой, и по кепке на голове. Журналисты вошли все вместе, продолжая свой спор, который начали, как я понял, еще в редакции.
— Ну почему вы не хотите согласиться, — горячился Карлос, — что пропаганда — это мысль и сердце, без которых революция будет незаконченной?! Друг, — обратился он ко мне, — скажи им ты, пусть поймут, что сегодня главный боец тот, кто умно и тактично вдохновляет и мобилизует людей, кто беспристрастно, с чувством ответственности, с классовых позиций объясняет явления, которые возникают, кто своими действиями и делами зажигает других…
— Но для всего этого, — прервал его Томас, — необходимо основное, без чего каждый пропагандист превратится в болтуна, и это основное — марксизм-ленинизм!
— Ну конечно! Я об этом и говорю!
Карлос смугл, с сутулыми плечами, с небрежно прижатым кепкой чубом, с подчеркнуто индейским темпераментом — горячий как огонь. Томас медлителен, улыбчив, сосредоточен. Магда и Ольга непрерывно смеются над бесконечно спорящими Карлосом и Томасом, которые доказывают друг другу одно и то же.