— Старик, почему сдаешься? Ты выдержал самое трудное, а сейчас…
— Скажи это моему сыну…
— Эх, отцы наши, отцы, если бы не вы, настоящие революционеры, победа все еще была бы у нас за спиной.
Старик опустил веки. Из глаз его выкатились две слезы.
— Что это значит? — воскликнул пораженный Доминго. — Отец, неужели ты…
Отец открыл глаза и прошептал:
— Рад, что ты жив, сын. Будь счастлив… — Голова старика безжизненно упала.
Так они все выяснили в последнюю минуту жизни отца. Доминго тяжело переживал, что не знал своего отца и считал его врагом. И сейчас тоска по отцу мучила его. Он молчал, а я думал об истинном герое никарагуанской революции — народе, об обыкновенных, незаметных людях, которые были гранитной основой справедливой и беспощадной борьбы…
Пришла машина. Надо ехать.
До свидания, Никарагуа, до свидания, дорогие мои друзья!
В добрый путь, сияющее солнце между вулканами жизни!
Август — ноябрь 1980 года
Манагуа — София
Перевод В. И. Кияшко.