«Пора бы Айрин вернуться,» — он подошел к перилам, прикрыл глаза ладонью — солнце уже поднялось и слепило — высматривая темную точку. Флаер скоро появился в узком проходе между скал. «Скорость слишком большая, зачем она так торопится? Почему заходит со стороны скал?» — подумал Роберт, глядя как машина лавирует в опасной близости от нависающей породы.
Флаер пошел вертикально, обходя острый уступ, и не удержав баланс, врезался в скалу. Взрыв, осколки, летящие в море, и яркая вспышка в сознании. Пустота.
Роберт рванул к посадочной площадке, вскакивая в машину Айрин, через несколько минут он был на месте аварии.
Мелкие осколки разметало по пляжу, крупные узлы упали в море. В прозрачной воде виднелась кабина, лежащая на дне. Стеклянный купол треснул от удара. Роберт нырнул, метроном в мозгу отсчитывая время с момента аварии: пять минут, четыре секунды. Айрин была там внизу, лежала на приборной панели. Он рванул двери кабины, не обращая внимания на то, что острые края разрезают ладони, отстегнул крепления и вытащил жену из машины. «Шесть минут, десять секунд». Вынес на берег, бережно уложил свою ношу на песок. Его тренировали как медика, учили спасать там, где техника оказывалась бессильна, учили возвращать. Часто ему удавалось то, что не получалось у других. Но в этом теле больше не было жизни, ни большой, ни той, другой, маленькой. И он не мог выйти так далеко за грань, чтобы вернуть.
Спасатели нашли Роберта на пляже, он сидел, рядом с изуродованным телом жены, раскачивался и повторял:
— Она скоро вернется, нужно немного подождать и она вернется.
Старый дом, увитый плющом, каменная стена гостиной, закрывающая вид на бухту. Он поднял голову. Сколько времени прошло? День, ночь? В окнах черно, значит ночь. Которая? Он не помнил. Кто-то приходил, от него что-то хотели. Когда? Наверное, вчера. Он видел неясные тени, слышал голоса, не понимал ни слова. И шум за окном. Шум был и сейчас, равномерный, повторяющийся, будто текла вода. Что еще? Ах, да, стена… Стена никуда не делась, неизменно оставаясь на месте, прямо перед ним. Стена, отделившая его от мира, или он, окруживший себя стеной. Размахнувшись, влепил в нее кулаком. Еще раз и еще, поочередно то левым, то правым, разбивая костяшки, оставляя кровавые борозды на светлом камне. Как будто могла боль физическая заглушить душевную. Мрачно хмыкнул, осмотрел висящую лоскутами кожу, запустил регенерацию, затягивая ссадины, размахнулся и ударил вновь. До хруста.
— Роберт, пора. Мы ждем только тебя. Роберт?
Кто-то стоял рядом с ним, теребил за плечо. Он повернул голову. Отец Айрин, Карл.