Мы сидели в удобных креслах. Говорил в основном я, понимая, что несет меня безудержно. Выболтав все тайны, секреты и все намерения, я поинтересовался главным:
— Вы меня извините… я наверное, тогда… ну тогда, когда написал эту огромную статью, причинил вам массу неудобств? Яяя…
— Да нет… Мы же в вашей статье погибли…
Я почувствовал себе еще более глупым и попытался исправить ситуацию следующим предположением:
— Ну, тогда… может быть, она повредила вам, когда вы вернулись?… — Супруги переглянулись. Мужчина взял руку любимой, поцеловал и, оставив в своей, поглаживая, ответил, продолжая улыбаться:
— А разве кто-то узнал, что мы вернулись?..
Я совсем растерялся:
— Ну конечно… конечно, нет… Но ведь я же знаю?.. — Меня окружили совсем невероятные мысли, я понял, что никогда не разберусь в происходящем сейчас и, тем более, в произошедшем тогда. Но молчать — значит самому констатировать беспричинность своего приезда, которого, я между тем, добивался настойчиво. Что они и подтвердили:
— Ну ведь вы же зачем-то хотели нас повидать. Что-то вами двигало?
— Не знаю, теперь думаю, мне очень хотелось узнать, не причинил ли я вам зла, наверное… понимаете, та статья стала и моей частью жизни. Она стала какой-то опорой. Я всегда обращаюсь к ней… и всегда с одной мыслью…
— Любопытно, какой?
— Я всегда хочу продолжить ее! Я застрял на том самом месте, где официальные лица дают свои комментарии…
— И что же вас там так задерживает?
— Они делали это очень неуверенно… Я сам говорил с каждым из них, в смыслеее… в смысле сам брал интервью, и это чувствовалось в их интонациях, а их ведь не передать на бумаге…
Оба улыбнулись. Женщина спросила:
— И чей вам понравился больше всех?
— Я сейчас не помню… Такой внешне простоватый и даже чем-то неряшливый… с таким стеклянным взглядом — он, пожалуй, был даже с иронией.
— Виктор Дмитриевич… Пожалуй. Он вообще любил пошутить… Наверное, шутит и сейчас…
— Яяя…. Не знаю, я его больше не видел…
— Зато я знаю… Ну ничего, вам простительно…
Теперь заговорил мужчина:
— Наверное, вы хотели что-то узнать… иначе не было смысла быть таким настойчивым? И вот еще что… — для кого вы это хотели?
— Только для себя… Хотя нет, не стану врать. Для себя в первую очередь, но конечно, чтобы продолжить ту статью. Для меня она как начатое и не законченное дело. Я не могу себе места найти все эти долгие годы. Я почему-то знаю, что напишу нечто большее, но не знаю как! Понимаете, я не знаю как, но уверен!
— А вы многое написали?..
— Я не столько писатель… то есть, я совсем не писатель, я журналист… хотя, конечно, стол забит до отказа рукописями. Кто читал, хвалят, но я никак не осмелюсь…