Ксермет осторожно вошел в буйные заросли ведьминой травы, разросшейся до невероятных размеров вдоль узкого русла маленькой речушки. Идеальное место для засады, надо отдать им должное. Ксермет вновь представил себе толпы безумных, которые этим утром с дикими криками выскочили отсюда и набросились на их легион, который был и без того измучен долгим маршем по размытой дороге под проливным дождем.
Стоны становились все громче. Ксермет раздвинул траву, которая доходила ему здесь до самой груди, и вышел на узкую илистую полоску речного берега. Перед ним, бессильно опершись на большой гранитный камень, сидел молодой воин. Его кольчуга была разорвана на животе и замазана липкой смесью крови и грязи. Воин крепко прижимал руки к ране, пытаясь не дать своим внутренностям вывалиться наружу.
Тут никакой эскулап уже не поможет. Ксермет сделал шаг вперед, вплотную приблизившись к юноше. Лицо знакомое уж больно. Хотя здесь, в легионе все друг другу примелькались. Большой обломок щита, медленно плывущий по речке, с тихим всплеском причалил к берегу. Юноша невольно вздрогнул. Ксермет встретился с ним взглядом, и в глазах юноши блеснула слабая искра надежды, но тут же угасла. В бесцветных глазах легионера он отчетливо прочитал свой смертный приговор.
– Пить, – еле выдавил из себя раненый и тут же зашелся прерывистым кашлем, похожим скорее на собачий лай. С каждым новым приступом тело его содрогалось, выплескивая на землю новую порцию крови.
Ксермет молча отошел к реке, набрал в шлем воды и вернулся к умирающему. Затем он поднес шлем к его губам, придерживая сзади за голову, и попробовал дать ему напиться. Сделав один глоток, юноша вновь зашелся приступом кашля. Вдруг его глаза расширились, как будто он только что вспомнил что-то очень важное. Юноша попытался что-то сказать, но неуместный кашель никак не унимался, не давая ему произнести ни слова.
Ксермет тайком достал из-за пазухи нож, намереваясь раз и навсегда положить конец его страданиям. Когда Ксермет уже приготовился перерезать ему горло, юноша вдруг одолел предательский кашель и что-то прохрипел. Одновременно он начал судорожно дергать себя за запястье, и Ксермет увидел, что он пытается расстегнуть толстый металлический браслет.
– Возьми. Его, – прошептал юноша, с каждым словом выплевывая наружу свежий сгусток крови. – Он не может. Пропасть. Со мной.
Ксермет склонился рядом с умирающим и помог ему расстегнуть браслет.
– Я сохраню его, не волнуйся.
– Спасибо. Тебе. Он придет скоро. Он знает. Он найдет. Но ее нет на месте. Нет.
На этих словах юноша вновь зашелся кашлем, который согнул его пополам.