Не дожидаясь, пока Ксермет скажет что-либо еще, кочевник забрал веревку из рук Азиза и начал обвязывать ее крест-накрест вокруг своего торса. Легионеры стали оживленно перешептываться, и Ксермету даже послышалось, что некоторые из них делают ставки касательно исхода этого мероприятия.
Тем временем Макхэкв уже снял свои легкие доспехи, сбросил сапоги и оставил на земле свои короткие мечи. Он уверенно подошел к скале и уцепился обеими руками за едва заметный выступ на уровне плеч. Упираясь босыми стопами в отвесную стену, он подтянулся и резко вскинул одну руку вверх, хватаясь за узкую расщелину.
Жилистые руки кочевника железной хваткой цеплялись за мельчайшие выступы и впадины на отвесной поверхности. За считаные минуты он уже преодолел добрую половину пути. Может, и не зря я его с собой взял. Хотя странный он, во всех отношениях. Никогда еще я не видел, чтобы кто-то так карабкался по скалам.
Тем временем кочевник достиг почти самого верха и замер. Он висел над разверзшейся под ним пропастью, которая была готова проглотить его в любой момент. Макхэкв держался одной рукой за едва заметный выступ. Солнечные лучи играли на его спине, подчеркивая крепкие тренированные мускулы.
Легионеры затаили дыхание, увидев, как он замешкался, оглядывая скалу в поисках хоть мельчайшей опоры. Остановив свой выбор на небольшой трещине на расстоянии не менее пяти локтей, Макхэкв резко подобрал ноги и, оттолкнувшись от ровной поверхности, изо всех сил прыгнул вверх. На мгновение Ксермету показалось, что это был его последний прыжок. Он невольно вскинул руку вверх, инстинктивно закрывая лицо, и приготовился в любой момент отпрыгнуть в сторону, чтобы увернуться от падающего тела.
Однако кочевник ухватился сильными пальцами за трещину, подтянулся на одной руке и вновь повторил прыжок, на этот раз хватаясь обеими руками за край обрыва. Под ликующие возгласы легионеров он перебрался через край.
– Сейчас я привязывать веревку! – послышалось сверху. Даже не запыхался, судя по голосу.
Через пару минут веревка была сброшена вниз, и легионеры по очереди начали подниматься на плато, где стояла деревня. Ксермет скрипя зубами медленно двигался вверх, превозмогая боль в укушенном запястье, которое горело синим пламенем всех известных ему нижних миров. Кто же эту веревку перерезал? Это означает, что кто-то еще приходил в деревню после Айтаны. И этот кто-то либо до сих пор там, либо идет по той же дороге, что и мы, так как девчонка уверяла, что других тропинок там нет, кругом недоступные горные пики. Осторожно, Ксермет, осторожно…