Я вытащила ноги из воды. Кончики пальцев слегка покалывало, и я почувствовала себя немного лучше. Мне не хотелось верить, что Пейтон больше меня не любит. Всему этому должно быть объяснение, и я его найду.
С тяжелым, но полным мужества сердцем я вернулась домой и набрала номер единственного человека, который мог знать больше – моей двоюродной сестры Эшли Грин.
Я глубоко вздохнула, заплела свои темные волосы в свободную косу и осторожно пошевелила лодыжкой. К счастью, она уже почти не болела. Я пошла обратно, на этот раз гораздо осторожнее. Именно Эшли привела меня сюда. Так что если все это было не очень хорошей идеей, то, по крайней мере, она приняла в этом участие. Потому что сама я, со своим разбитым сердцем, полным гнева, не смогла бы сесть в самолет до Шотландии.
Когда Эшли рассказала мне, что Шон отменил свой визит к ней, объяснив это тем, что Пейтон срочно в нем нуждается и что ему срочно нужно вернуться в Шотландию, мои подозрения, что наше «расставание» было лишь предлогом, подтвердились. И то, что со мной никто не хотел это обсуждать, лишь усиливало плохое предчувствие.
Я беспокоилась за Пейтона, потому что в последнее время ему было очень плохо, хоть он и пытался скрывать это от меня. Это беспокойство и заставило меня приехать сюда – как всегда, импульсивно, без раздумий о последствиях. В конце концов я просто убедила себя, что найду их обоих здесь, мы все проясним и снова сможем быть вместе с Пейтоном.
Но теперь я ходила вокруг замка, который был явно заброшен, и никаких следов присутствия здесь двух шотландцев не наблюдалось.
Я как раз зашла за угол, когда послышался шум мотора. С моим везением это явно какие-нибудь убийцы-психопаты. Я осторожно подошла к воротам, чтобы посмотреть, кто это.
Мое облегчение от того, что я увидела белый внедорожник Пейтона, внезапно сменилось неуверенностью. Что, если он действительно больше меня не любит? Неужели, несмотря на мою надежду на «жили долго и счастливо», он больше не хочет меня видеть? Может, он уже давно забыл меня, что советовал сделать и мне.
Решительно отбросив все сомнения, я посмотрела в сторону Шона и Пейтона.
Водительская дверь открылась, и я не могла отвести взгляд. Как мог этот шотландец так глубоко залезть мне под кожу? Я не видела его всего несколько дней, и при одном взгляде на него мое сердце забилось где-то в горле. И я готова поклясться, что помимо удивления от моего появления на его лице коротко промелькнула радость.
Но когда он подошел ко мне, от радости не осталось и следа. Наоборот, он выглядел взбешенным.