Я спешно приложила палец к его губам. Даже не столько чтобы помешать меня поцеловать, а скорее, чтобы самой сохранить здравость ума. Близость Дейвена слишком будоражила.
– Дейвен, ты обещал. – Я хотела произнести это твердо, но голос предательски дрогнул. – Ничего против моей воли.
– Боюсь, сейчас вопрос не твоей воли, а твоего упрямства, – усмехнулся он, но настаивать не стал и чуть отстранился, однако все равно держал меня в объятиях.
Больше мы не разговаривали. Мерцающая завеса словно бы убаюкивала. Без нее я бы, может, быстро и не заснула, меня слишком волновала близость Дейвена.
Уже сквозь дрему подумала, что теперь все будет хорошо. Ну или не будет. Учитывая, что, возможно, придется выходить замуж именно за Натана. Ничего, в Вертиме это сразу прояснится. Вдруг с учетом истинной избранницы наследным будет считаться все же Дейвен. И тогда… Я сама не знала, что тогда. Почему-то вариант «снять проклятие и вернуться в свой мир» уже не казался мне идеально радужным.
– И не стыдно тебе прогонять меня в такую рань? Это же просто бесчеловечно и жестоко. – Дейвен легонько и очень нежно касался губами моего лица.
Сонная я счастливо улыбнулась:
– Нет уж, уговор есть уговор.
Хотя, вот честно, я очень не хотела, чтобы он уходил. Ведь так чудесно было сейчас проснуться в его объятиях…
– Ты злая и бессердечная, придется срочно перевоспитывать.
– Это кого из нас еще перевоспитывать! – со смехом возразила я, отстранившись за миг до поцелуя. Как ни велик был соблазн, но лучше все же сохранять дистанцию. – И вообще, Дейвен, ты вчера сам сказал, что уйдешь рано, чтобы никто не заметил.
Он посмотрел на меня с вселенским укором, но настаивать все же не стал. Да и вообще, сонный и чуть взлохмаченный, он выглядел домашним и почему-то даже родным. Сел на кровати, демонстративно вздохнул:
– И за какие такие проступки мне досталась настолько упрямая ты… Ладно-ладно, ухожу. Но, – он чуть хитро на меня взглянул, – вечером мы еще обязательно вернемся к вопросу твоей бессердечности.
Дейвен встал, взял с кресла свою рубашку и собрался выходить, но я спохватилась:
– Дейвен, а как же осколок?
– Я помню. Но пусть пока остается у тебя.
Я оторопела:
– Но почему?..
– Раз ты его забрала, значит, он тебе для чего-то понадобился, – пожал плечами Дейвен. – Я не сомневаюсь, что ничего плохого ты не сделаешь и отдашь осколок тогда, когда он мне будет нужен. Ну а до тех пор пусть хранится у тебя.
Честно, от изумления я забыла все слова. Дейвен оставляет мне часть жемчужины… Фактически доверяет мне то, от чего зависит избавление от проклятия, да и сама его жизнь. И принц, привыкший все контролировать и решать исключительно самостоятельно, ставит все это под удар? Мало ли, вдруг я…