.
На другой же день при первом свидании с Покровским Александр Михайлович в секретном с ним разговоре сказал: «Уеду в Оптину». Тот стал было его уговаривать: как же ты поедешь? Ведь только начались уроки — не отпустят. «Ну, что делать? — продолжал Александр Михайлович. — Не могу больше жить в миру; уеду тайно, только ты об этом никому не говори». И вот вскорости в Липецком духовном училище случилось весьма странное событие, наделавшее в свое время много шума: наставник Гренков пропал. Смотрителем училища в то время был священник соборной церкви (впоследствии протоиерей) Филипп Ефимович Кастальский, весьма добрый человек с академическим образованием, товарищ по академии бывшему в то время епископу Тамбовскому, преосвященному Арсению. Этим неожиданным случаем он поставлен был в весьма неловкое положение. Нужно было донести о сем семинарскому начальству, но и жалко было Александра Михайловича, и за себя опасался, как бы не получить от начальства неприятности за то, что слабо управляет подчиненными. Так он и решился молчать, пока разъяснится дело. Между тем Александр Михайлович, вырвавшись из тенет мирских, с верою в Господа Спасителя, призывающего всех скорбящих и обремененных к небесному вечному покою, без паспорта, с одним семинарским аттестатом, смиренно, на простой деревенской тележке, с прежним кучером Сорокиным20, поспешал к тихому пристанищу, к богоспасаемой Козельской Введенской Оптиной пустыни в Калужской епархии21. Таким образом на нем исполнились слова духоносного Певца Давида: Егда падет, не разбиется, яко Господь подкрепляет руку его (Пс. 36, 24).
III. ОПТИНА ПУСТЫНЬ К ПРИЕЗДУ АЛЕКСАНДРА МИХАЙЛОВИЧА, ЕГО ПРИЕЗД И ОПРЕДЕЛЕНИЕ В МОНАСТЫРЕ В ЧИСЛО БРАТСТВА
Се удалихся бегая, и водворихся в пустыни.
Пс. 54, 8
Прежде чем продолжать повествование о дальнейшей участи нашего счастливого странника, так быстро и решительно, при помощи Божией, покончившего с миром, бросим беглый взгляд на состояние Оптиной пустыни, в котором она находилась к его приезду. Впрочем, здесь нет намерения касаться ее внешнего благосостояния, так как и Александр Михайлович, поступая в монастырь, гнался не за внешним блеском. Итак, что же это за Оптина пустынь была? Что за место, на которое указал ему, Духом Божиим вразумленный, старец затворник о. Иларион Троекуровский? Это место в то время было обиталищем таких великих подвижников, при виде которых в душах благочестивых посетителей воскресала память о древнейших временах монашества. И поистине время то для Оптиной пустыни можно назвать самым блестящим периодом развития в ее насельниках жизни духовной. Вот краткие сведения о некоторых из них.