Тогда, когда мне исполнилось три года, я лишилась на целый год покоя ночью и потеряла последние крохотные чувств любви своей матери, которые были до этого. Я просто перестала существовать для неё, как дочь!
* * *
Проснувшись утром, я быстро собралась и спустилась вниз к завтраку. Мама и Аким сидели уже за столом.
— Доброго всем утра! — произнесла я и села за стол.
— Доброе! Алисия, ты почему опаздываешь? — даже не взглянув на меня, спросила мама.
Я не стала отвечать на вопрос матери, а задала свой:
— А где папа? Он разве всё еще не вернулся?
— Нет, — ответ матери был коротким и резким.
— Флория, Морган не присылал за помощью? Уж слишком долго его нет, — поинтересовался Аким.
— Аким, если бы ему была нужна помощь, мы об этом уже знали.
— Папа всегда справляется сам и ему не нужна ничья помощь…..
— Алисия! — мама посмотрела на меня и я сразу замолчала.
Остаток завтрака мы провели молча, после которого я направилась в библиотеку, где просидела за книгой весь день.
Отец вернулся только поздно вечером. Я все еще была в библиотеке и услышала, как он позвал маму в свой кабинет, так как наша библиотека находились с ним в одном крыле, а двери были друг напротив друга. Услышав, как мама зашла в кабинет отца, закрыв за собой дверь, я вышла из библиотеки в коридор.
За закрытой дверью, неожиданно для себя, я услышала, как кричит мама. Мне не хотелось подслушивать их разговор, но все же невольно, я услышала некоторые слова, которые заставили меня вдруг остановиться возле двери кабинета.
— Морган, это её воспоминания! Как же ты не понимаешь, что это вовсе не сон! А если он приснится ей сейчас? Ты думаешь, она не узнает себя взрослой?
Голова резко закружилась, и ужасная боль возникла в голове. Я закрыла глаза и схватилась за виски. Через несколько секунд боль отступила.
О чем сейчас говорила мама? Что значат её слова: «Это её воспоминания — это не сон!»
Чьи воспоминания? Мои? Что этим хотела сказать мама? Я продолжала стоять в коридоре, но услышать разговор родителей уже больше не могла. Папа, наверное, наложил заклинание от подслушивания, поэтому стоять и надеяться, что я еще смогу, что-то узнать больше не была смысла.
Я направилась по коридору к своей комнате. А в моей голове продолжали звучать слова матери: «Это её воспоминания»! Как я, трехлетним ребенком могу вспоминать себя восемнадцатилетнюю? И если я, это та девушка, то кто тогда та трехлетняя девочка, которой я считала себя?
— Лисия, — Аким, словно, появившись из ниоткуда, вернул меня из моих размышлений в реальность, — Можно с тобою поговорить?