— Не буду.
Пиликнула микроволновка, наружу были извлечены сырники. Майкл достал к ним сметану и джем.
— Чай или кофе?
— Чай.
Спустя пару минут передо мной уже стояла чашка ароматного чая. Есть не хотелось, но надо. Поем, а потом попрошу отвезти меня домой.
Пока жевала сырники, смотрела, как за окном шелестит от ветра листва. Мир такой же, как вчера. Но для меня он изменился кардинально. Я осталась одна. Когда-то я говорила, что не брошу отца, а в голове проскальзывали мысли «как бы это было — жить самой?». Теперь я получила это одиночество. Теперь я могу делать, что хочу, идти, куда вздумается, возвращаться домой в любое время. Или не возвращаться вовсе. Я абсолютно свободна. Но готова обменять эту свободу на жизнь отца. Пусть с ним было тяжело, пусть он срывался, кричал, иногда бил. Но я была с ним. Я была не одна. А теперь я сама за себя. И никто не будет меня ругать, упрекать, бить… потому что я никому не нужна. Всем на меня плевать, у них свои жизни и свои проблемы. Я для них просто человек, чужак, с которым пересеклись дороги. Они завтра и не вспомнят обо мне. Как астероид, прошедший по касательной к их вселенной. А в моей вселенной больше никого нет. Я — солнце, которому больше некого греть.
Когда с завтраком было покончено, я слезла со стула и отнесла посуду в посудомоечную машину.
— Ты не отвезешь меня домой? — У него, должно быть, куча дел, а он тут со мной нянчится.
— Ты уверена, что хочешь сейчас домой?
— Да. Мне надо.
— Хорошо.
Я сбегала наверх за своими вещами и вернулась в гостиную. Майкл стоял у двери, крутил в руках ключи и смотрел в окно. При моем приближении обернулся.
— Готова?
— Да.
И снова машина, снова дорога — но теперь обратно. Солнечный свет вносил во внутренний мир диссонанс.
— Кэт, я не буду тебя ни о чем спрашивать, расскажешь, если сама решишь. Но обещай, что, в случае чего, ты позвонишь. Переживать такое очень сложно, а в одиночку — тем более.
— Боишься, что повешусь на душевой стойке? Расслабься, у меня и помимо этого дел достаточно.
— Не шути так, пожалуйста.
— Все будет нормально, Майкл. Спасибо, что приехал, помог.
— Не благодари.
— А скажи, может ты знаешь, что… — я прокашлялась, сказать нужные слова было тяжело, — … что теперь я должна делать? Ну, похороны…
Майкл некоторое время смотрел на меня, руки сильнее сжали руль.
— Я позабочусь об этом сам, хорошо?
— А… это дорого? Я просто совсем не знаю цен.
После моих слов Майкл вдруг съехал на обочину и остановился, после чего уткнулся лицом в руль. В машине установилась тишина.
— Это так неправильно, — голос мужчины был хриплым. — Ты и не должна знать этих цен. Ты вообще не должна сталкиваться с таким, особенно в одиночку.