— Почему?
— Ну как ты не понимаешь? Если бы я промолчала тогда, смирилась и позволила ему… Он бы не ушел. А так, он выместил злость на ком-то еще. Только тот человек, или люди, оказались сильнее.
— То есть, он обвинил тебя, что ты не стала молча терпеть побои? Вот сука! Как же мне хочется сейчас воскресить его, чтобы убить снова. Самому! Ублюдок.
— Не надо.
— Кэт, ты же на самом деле не думаешь, что ты в чем-то виновата?
— Нет. Он сам нарвался на драку.
— Умница. Тогда забудь, что он сказал.
— Не могу. Кажется, это выбилось в моей голове. Последними его словами было «теперь ты сама за себя».
— Как будто раньше было не так?
В этот момент я чувствовала себя такой уязвимой. Рассказав все Майклу, я будто открылась для новых ударов. Наверно, поэтому неосознанно обхватила себя руками. Заметив этот жест, Майкл снова нахмурился.
— Кэт, я никогда тебя не трогал с момента нашего знакомства. Именно из-за того, что сделал твой отец. Боялся, что прикосновения будут… как бы это сказать… заставят тебя чувствовать себя неуютно что ли. Но сейчас я хочу тебя обнять. Просто в знак поддержки.
Я не успела осознать сказанное им, как меня уже обняли. А я стала вырываться. Не хочу, это слишком близко, слишком личное. Как будто я становлюсь еще более уязвимой, слабой.
— Не надо, — я пыталась оттолкнуть Майкла, но он держал крепко.
— Шшш, все хорошо, не бойся, я никогда не причиню тебе вреда. Ты можешь мне довериться.
Еще некоторое время я пыталась вырваться, а потом сдалась. И заплакала. Нет, Майкл не сделал ничего плохого. Я заплакала потому, что ощутила себя в безопасности. Что обо мне заботятся. И потому, что отец никогда меня не обнимал. Это заставило меня почувствовать себя обворованной. Раскрыть глаза на то, чего отец мне не дал, каким он был на самом деле. Я ненавидела мать за то, что она нас бросила. Но оглядываясь назад на свою жизнь с отцом, я не знаю, что хуже — оставить меня, или вырастить вот так? Без любви, без тепла, в страхе. Уж лучше бы он меня бросил! Лучше бы сдал в органы опеки! Сейчас мои иллюзии насчет отца рассыпались, открывая неприглядную правду. И я зарыдала сильнее. Из-за того, что была такой слепой, что позволяла ему бить себя, что любила того, кому было плевать.
Майкл продолжал меня обнимать, немного укачивая, говоря, что все будет хорошо. Я не верила. Теперь я не верила никому.
Когда слезы закончились, и я успокоилась, Майкл отпустил меня. Посмотрел в мои глаза, тяжело вдохнул и погладил по волосам.
— Я пойду, заберу твой рюкзак, и мы уедем, хорошо?
В ответ я только согласно кивнула. Он вышел из комнаты в зал, а я посмотрела сквозь стекло. Мой взгляд равнодушно скользнул по Терри, который с волнением смотрел на меня. По пустому рингу, стойкам с оборудованием, по пятнам света на полу. А потом я встретилась со встречным взглядом. Тот мужчина, который всегда занимался в дальнем углу, в темноте, ни с кем не разговаривал, теперь смотрел прямо на меня. И я не могла отвести взгляд, будто застряла.