Видно история эта была здесь очень популярной. Мне её рассказывали уже во второй раз. Только на этот раз уже не всё свелось к деньгам.
— После всего этого у нас на русскую митрополию другими глазами посмотрели. Вот где сила! Вот где искать спасения от врагов и неурядиц. За последние годы послы туда-сюда каждое лето так и шастают. Не только наши. За генуэзскими и венецианскими купцами шныряют папские посланцы. В тамошних землях епархии учредили, монастырь за монастырём открывают. Они там на западе быстрее нас сообразили, что к чему и всеми силами стараются склонить хана на свою сторону. Это я к тем самым словам про Джанибека, которого считают мусульманином. Известно от верных людей, что его вовсю в католическую веру окручивают, — Киприан сделал многозначительную паузу и предупреждающе поднял палец, — И небезуспешно!
Признаюсь, я тогда не придавал значения всем этим рассказам. Они только усиливали моё тревожное ощущение, что я всё больше углубляюсь в мир мне неведомый и непонятный.
За неделю, что мы добирались с Афона до Константинополя Киприан только и делал, что рассказывал мне о здешней политике. Это лишь немногое, что я запомнил. Меня больше интересовали его рассказы о царстве Джанибека, куда мы направлялись.
Например я узнал, почему его называют Золотая Орда. Это название пришло от самих татар, которые зовут ставку хана Золотой Престол. Это потому, что тот проводит торжественные приёмы в особом походном дворце, представляющем из себя преогромный шатёр, который опирается на столбы, обитые тонким золотом. Сам хан предпочитает кочевой образ жизни, и вся его огромная ставка, вместе с приближёнными, отборным войском и государственными учреждениями всё лето проводит в степи, раскинувшись огромным лагерем, превосходящим по величине любой город. Могущество и богатство его державы сильно пошатнулось после недавней чумы и сама столица сейчас лишь бледная тень некогда процветающего великолепия. Даже сам Джанибек очень редко посещает свой дворец, предпочитая недавно устроенную резиденцию, названую Гюлистаном — городом цветов, где вертит закулисными делами ханша Тайдула, женщина столь же могущественная, сколь таинственная. Она была женой Узбека, отца нынешнего правителя, а теперь забрала в свои нежные, но цепкие руки, едва не все скрытые нити, которые держат в повиновении это великое царство. Говорят, что она благоволит христианам. Во всяком случае, поставленный в прошлом году новый митрополит Руси Алексий получил от неё милостивые пожалования и покровительство.
Разговоров с Мисаилом монах избегал и всё время смотрел на него с подозрением. Мои слова, что тот занимается алхимией и изучением бальзамических составов только усилили недоверие. Кажется, после этого Киприан заподозрил моего спутника ещё и в чернокнижии. Симбу, которого он неизменно называл эфиопом, монах и вовсе явно побаивался.