На основании чего были сделаны столь далеко идущие выводы, Андрей так и не понял. Семен что-то рассказывал про немецкие привычки, но Шилин решил просто поверить на слово. Тем более что пока Чекунов явно знал, что делал.
Монотонный шум дождя по броне убаюкивал и чтобы не поддаться этому чувству, Андрей начал вспоминать недавние события.
Ночная гонка со временем действительно чем-то напоминала аврал на производстве. Сначала при свете заходящего солнца, а потом в мерцании подключенной к аккумулятору переноски: на площадке перед бараками техника и люди готовились к броску через реку.
В кузове прицепа выросли трехэтажные нары с узким проходом между двумя рядами лежаков. Причем изголовья были устроены так, что ноги одного раненого оказывались под головой другого. Это позволило выиграть еще немного места.
Правда, легко сказать "выросли". На деле это был процесс, где стук топора и визг тупой пилы переслаивался многоэтажными матюгами. Хотя если честно, матерился в основном сам Шилин. Семен же, даже приложившись обухом топора по пальцам, только прохрипел что-то неразборчивое и продолжил работать дальше.
Затем, все сооружение покрыли брезентом и оно стало напоминать габаритами железнодорожную теплушку. Андрей тогда подумал что уже все, но оказалось что это только начало работы. Семен погнал его топить на костре найденную в сараюшке с инструментом смолу. Затем, вместе с Фирой они резали на полосы большой кусок брезента. При помощи прямого давления начальства в лице военфельдшера Сивакова, Семен смог реквизировать у Анастасии Ивановны пару медицинских резиновых перчаток. Зачем они понадобились Чекунову, Андрей понял позже.
К этому времени, наконец, сварилась конина. Фира раздала каждому по плошке со слабо соленым и жестковатым мясом. Разжевать его было довольно таки сложно, но все же это была пища, которая подкрепила силы. Запив мясо горячим бульоном, снова впряглись в работу.
Семен лично натянул резиновые перчатки на корпуса трамблера и катушки зажигания, продернув свечные провода через аккуратные отверстия в резине. Затем обмотал приборы и провода полосками ткани и заставил Андрея обмазать получившееся сооружение слоем смолы. Подобная процедура была проделана с генератором и стартером. Аккумулятор же Чекунов установил в кузове прицепа, соединив его с тягачом невесть где найденным многожильным проводом.
Потом было проделывание дыры в капоте над корпусом воздухофильтра. Установка и присоединение к фильтру метровой жестяной трубы, укрепленной проволочными растяжками. После монтажа этой конструкции, "Комсомолец" стал здорово походить на маленький пароход. Дальше, видимо, из-за усталости, у Андрея стали сказываться последствия контузии. Только что он замазывал смолой щели вокруг шаровой установки пулемета на тягаче, и вдруг обнаружил себя лежащим на земле. Дальнейшее помнилось какими то урывками: Фира с ведром смолы и кусками брезента, Семен что-то доказывающий Сивакову, Анастасия Ивановна несущая непонятные свертки. Затем, уже под утро, его подняли и заставили помогать выносить раненых из барака. Холодный утренний воздух взбодрил Андрея. А тяжелая работа помогла проснуться окончательно. Тем не менее, за рычаги машины Семен его не пустил, а погнал в тесный кузов прицепа. От качки при движении его снова разморило, и проснулся он, только когда машина встала. Военфельдшер и санитарки продолжали дремать, прислонившись к нарам. Стараясь не разбудить их, Шилин протиснулся между лежаками к заднему борту. Приподнятый брезентовый полог дал возможность увидеть внутренность фургона.