— Естественно. Первый — что происходит, второй — что делать?
— Ответ один — демон его знает. Оба приказа привезли вчера вечером. То есть пока ты еще изволил с господами дворянами и дворянками винище хлестать. Кстати, как там все было?
— Вначале много говорили, потом много пили, потом пошли танцевать, но это уже без меня. Собственно, все. Ты лучше про приказы.
— Вообще-то не имею права, но по дружбе, и чтобы Марта потом не съела, кое-что расскажу. Только, видишь ли… — Жан серьезно кивнул, понимая, что шутки кончились.
— Значит так, приказы доставил лично мне чин из контрразведки. Смекаешь, какая честь? Далее. Утром де Романтен злился, что держать тебя без дела для него опасно. Ты успел обучить лишь Вида, да своих пятерых, которые дело освоили, но толку от них только ты и, опять же, Вида добиться могут. Сейчас тебя на охране здания держать — чем отчитываться будем?
— И что решили?
— Решили? Решать господин интендант до вечера будет не в силах. Но вообще так — твоя задача обеспечить полиции красивые отчеты. Для всех ты именно заместитель коменданта, но по факту — главный… как правильно сказать? Демон, да даже и слова такого нет…
— Попробуем придумать? Вы же хотите, чтобы я на месте преступления за всем смотрел… Может быть, инспектор? — вспомнил Жан подходящее слово из прошлого мира, имевшее тот же смысл и здесь.
— А что, годится. Вроде как ты и не при деле, так только, за другими полицейскими присматриваешь, чтобы те порядок не нарушали. А за охранниками или за патрульными — это уже мелочи. Об этом с господином интендантом я попозже поговорю, а пока пошли, буду тебя новому командиру представлять.
Коменданта амьенской полиции Жан знал, пару раз даже обращался с какими-то вопросами, но плотно общаться не приходилось.
Был этот достойный господин невысок, широк в талии и лыс, как бильярдный шар. С вечной улыбкой на лице и столь же веселым взглядом, он производил впечатление эдакого очаровашки.
О его добродушии и пофигизме в полиции ходили легенды. Светлой мечтой многих было оказаться у него в подчинении, поскольку, казалось, сей достойный командир вообще никогда не слышал такого слова, как требовательность. До определенных пределов, естественно — убежать из здания при нем не удалось ни одному задержанному, но вот к внешнему виду подчиненных, к болтовне на посту он проявлял поразительную лояльность.
Потому назначение Ажана его заместителем было воспринято охранниками как катастрофа, крушение всех надежд. Любая небрежность в одежде, любое замеченное им отвлечение от несения службы заканчивались для виновных дополнительными отжиманиями, приседаниями и подтягиваниями в специально оборудованном для этого зале, под которой была выделена большая комната в примыкавшем к полиции здании тюрьмы.