— Ваня, я что, должен объяснять очевидные вещи? Але, мы не в Союзе, здесь сословия никто не отменял! Да плевать на сословия, ты о дочери подумал? Ты на рожу мою посмотри — от нее дети иногда шарахаются! Вот как ей сейчас сказать — «Знакомься, твой жених, вперед, родная, не пугайся его, а давай-ка строевым шагом под венец!»?! Ты уж определись: или ты коммунист, или феодал.
— А ты мне политинформации не читай! — начал заводиться отец, даже сел на кровати. — Я их без тебя наслушался. И из ума не выжил, не надейся! Это все не сейчас придумано, и даже не вчера. Вот, читай. Я уже брачный договор подготовил. А о Сусанне не беспокойся, эта коза себя только твоей женой видит. Три года я из нее эту дурь выбить пытался. В переносном, разумеется, смысле, — поспешил он уточнить, увидев, как нахмурился собеседник. — А потом, когда все вот так… решил, что оно и к лучшему. Если ты, конечно, изволишь согласиться.
Обалдевший Жан взял в руки договор. Точнее, два, которые отличались данными жениха. В одном говорилось просто о Жане Ажане, во втором уточнялось, что он еще и бывший барон де Безье.
— Один договор для вас, другой — для общества. А уж там кто этот Ажан, откуда и зачем — пусть думают, как хотят. Его и подписывать не надо, просто покажем кое-кому, пусть земля слухами полнится — в их тумане прятаться легче.
— Да черт с ними, с фамилиями. Ты дальше что написал? Все имущество жены переходит в собственность мужа! Нет, надо срочно к Транкавелю, или кто здесь лучший мозгоправ? Я не понял — это ты меня за святого держишь или ее ненавидишь? Вот так запросто лишить всего собственную дочь! Отдав на откуп считай что нищему быдлу! Да такое ни один священник не утвердит. И я не подпишу!
Де Ри обессиленно откинулся на подушки. Несколько минут просто лежал, собираясь с оставшимися силами. Потом заговорил уже уставшим голосом:
— Подпишешь. Потому что иначе, боюсь, долго она не проживет. Не просто так наш род исчезает — кому-то это очень надо. А до тебя поди доберись. Пока подходы искать будут, ты, Бог даст, сам супостата найдешь. Да и толку тебя убивать — ты же в завещании не Сусанну, кого другого указать можешь. Так что с носом злодеи останутся, только себя выдадут, так-то. И священник имеется, который готов вас обвенчать. Так что, согласен?
Жан опустил голову, обхватил ее руками. Всякого он ожидал от этой встречи, но такого?! С другой стороны, Иван прав, череда смертей не может быть случайностью, а времени разбираться с ними нет — местная медицина, даже магическая, очевидно, бессильна. Есть мысли, есть над чем поработать, но друга, похоже, уже не спасти. Тогда главным становится спасение Сусанны, а с остальным позже разберемся. Вот только девушка… Да, они были друзьями, да, играли в Прекрасную Даму и Верного рыцаря, так она же тогда девчонкой была. Так по меркам прежнего мира она и сейчас девчонка. Пятнадцать лет — шутка? За ее совращение срок полагался, и не маленький! Здесь, конечно, такие браки — норма, вон баронесса де Безье как раз в таком возрасте замуж и вышла, прекрасная семья получилась. Но он-то не отсюда! Вот как ее… да она и целоваться не умеет… Идиот! Нашел о чем думать! Или вообще думать разучился? А, ладно, пусть все идет как идет.