— Скажу, что среди Ваших подданных может появиться деятельный человек, кровно заинтересованный, чтобы Камбрэ никогда не возвратилось под власть кастильской короны.
— Именно! И, кстати, мы искали, кого назначить королевским интендантом в Пикардии. Вы знаете, молодой человек, с недавнего времени в Галлии введена новая должность — королевского интенданта. Фактически — моего представителя. Так что, господин епископ, — король вновь обратился к дю Шилле, — по-моему, виконт де Камбрэ будет прекрасной кандидатурой.
— Вы, как всегда, правы, сир.
Возвращаясь после королевского приема к дому де Фронсака, Жан раз за разом прокручивал в голове события прошедшего вечера. Что это было? Случай? Королевский экспромт? Даже не смешно. Назначить королевского представителя по случайному наитию? Нет, не те люди Эдмонд и дю Шилле. Заранее готовились, справки наводили. По крайней мере о двух его звездах знали заранее.
А что? Действительно, кандидатура подобрана идеально. Трижды кавалер — и ни один дворянин не посмеет упрекнуть его в скороспелом дворянстве. С другой стороны, без короля он никто. Значит, будет врагов Его Величества зубами рвать, отрабатывая такую-то должность.
Да, открылись новые обстоятельства, так ведь в тему! Бывший барон стал целым виконтом, так еще и кавалерскими клятвами верности повязанный по рукам и ногам. Плюс клятва Прощальной комнаты, хотя… ведь умудрился же шевалье де Пуан его обойти. Ну и хрен с ним, пусть теперь в аду объясняется. А главное — открыть охоту на королевского интенданта император не решится, но вот на бывшего интенданта — с дорогой душой. Так что все продумано, некуда новоявленному виконту деваться. Или служи, или… нет уж, лучше служи!
Представление дворянству было решено провести в Амьене, после чего приступить к исполнению новых обязанностей. Из полиции, естественно, уволиться.
Ну что, молодожен, пора идти супругу радовать. Отныне — виконтессу де Камбрэ.
Представление дворянству.
Формально — представление простолюдина, деньгами, обычно, или подвигами, чего давно не бывало, заслужившего титул и право на равных общаться с дворянами — потомками великих родов, основанных великими предками.
Фактически — повод для этих самых потомков вдоволь поиздеваться над скороспелыми выскочками.
Проходила эта экзекуция на торжественных балах, которые давали главы провинций — герцоги и графы. Бедолага, обязательно с супругой, которой тоже доставалось на орехи от вроде как «подружек», танцевали перед гостями, после чего представлялись хозяевам бала. Музыка, выбор танца и парадных костюмов, все это отдавалось на откуп несчастным. Считалось не просто приличным, а прямо-таки необходимым как можно язвительнее прокомментировать и первое, и второе, и третье. Авторы самых остроумных, в смысле — самых обидных, шуток удостаивались дружных аплодисментов.