– Я начала подозревать, что ты не приедешь, – шепнула она в ответ, стоило только Эмилю отстраниться, чтобы дать ей сделать жадный глоток кислорода.
– Глупая моя. Глупая.
Эмиль прикусил её нижнюю губу и, оттянув её, отпустил. Его руки блуждали по телу Кармы, продолжая разжигать в ней сметающее всё на своём пути пламя.
– Почему глупая?
– Потому что такая и точка.
Эмиль всё же отстранился, после чего кивнул в сторону постели.
– У нас есть несколько минут прежде, чем Матвей начнёт к нам ломиться. Ложись.
И Карма вновь жадно схватила ртом воздух, испытывая ураган эмоций. Плевать было на всё, что оставалось за стенами этого дома. На Арамяна, на то, что с ними всеми происходило до сего момента. Она хотела быть наедине со своим мужчиной, а больше ей ничего не было нужно. Да, возможно, она была эгоисткой, но сейчас, когда Эмиль был рядом, и когда отдавал ей такие сладостные приказы, она не могла – да и не желала – думать ни о чём другом.
Подойдя к постели, Карма развязала поясок халата и, скинув его с плеч, осталась перед Эмилем в крохотной ночной рубашке. После чего устроилась на постели и сложила руки на коленях.
– Так ты похожа на скромную школьницу. Знаешь, как меня это возбуждает?
Эмиль, с потемневшим взглядом, приблизился к ней, и Карма попыталась натянуть ниже край рубашки подрагивающими руками.
– Тебя возбуждают школьницы? – парировала она, слыша, как дрожит её собственный голос.
– Меня возбуждаешь ты.
Эмиль пересёк расстояние, разделяющее их, в два больших шага. Опустился на колени перед Кармой, довольно грубо придвинул её к краю постели за бёдра и, разведя их в стороны, приказал:
– Смотри, как я буду тебя вылизывать.
И ей ничего не оставалось, как чуть откинуться назад, опереться на локти и наблюдать за тем, что станет делать Эмиль.
Он же наклонился к лону, скрытому за кружевной преградой белья, втянул носом аромат её вожделения, после чего медленно провёл языком снизу-вверх. Карма попыталась свести ноги вместе – ощущения от того, что делал Эмиль, были слишком острыми, почти что запредельными. Но он лишь крепче сжал её бёдра, не позволяя этого сделать.
А Карма смотрела на каждое движение его языка, понимая, что он делает всё нарочито неспешно. И эта медлительность делала с ней что-то невероятное. Хотелось чего-то развязного, откровенного. Например, сказать Эмилю какое-нибудь грязное слово, чтобы он не смог больше сдерживаться.
Его длинные сильные пальцы нырнули под бельё, и когда Карма ощутила, как они растягивают её, больше не смогла выдерживать – устроилась на постели и закрыла глаза.