— Я не могу себе это позволить. — Доминик сел на место, обращенный на Джинни взгляд смягчился. — Мой отец очень сильно любил маму.
— Какая непростительная жестокость с его стороны.
— Не иронизируй. Когда она заболела, отец чуть не погубил нашу страну, потому что метался по свету в поисках кого‑нибудь, чего‑нибудь, что могло ее спасти.
— И ты считаешь это слабостью?
— Называй как хочешь. Пренебрежение долгом. Безответственность…
— Нормальные человеческие чувства.
— Неспособность расставлять приоритеты.
— Ты считаешь, король должен был заранее составить план политических действий на случай, если его жена заболеет?
— Пираты не успели бы закрепиться, создать сеть и обнаглеть, если бы отец не потерял голову от страха за жену.
— А что еще ты ждал от мужчины, вынужденного наблюдать за угасанием любимой женщины? Что он пойдет копаться в бумагах и даже не попытается побороться за ее жизнь?
— Конечно нет! Именно поэтому странами руководят люди, которые либо успели отлюбить свое, либо вообще не склонны идти на поводу у эмоций.
От этих слов страх и печаль стиснули живот Джинни холодными руками. Ее затошнило.
— Понятно.
— Моя жизнь — часть игры с очень высокими ставками, Джинни. Любой просчет, ошибка отражаются на благополучии народа, который я обязан защищать. Когда я стану королем, даже две недели вдвоем на яхте станут неповторимым воспоминанием. Мне придется быть на связи и решать вопросы в любое время дня и ночи. У меня останется два часа, чтобы полежать под солнцем с книгой, двадцать минут, чтобы искупаться. Об этом я и старался тебя предупредить. Занимать второе место после страны — не то же самое, что сражаться с пристрастием мужа к рыбалке или футболу. Мы сможем проводить вместе так мало времени, что тебе просто не стоит растрачиваться на чувства ко мне.
Потрясенная тирадой, Джинни посмотрела вслед мужу, который быстро ушел к себе, на ходу риторически спрашивая вселенную, куда запропастилась Салли. Молодая женщина наконец‑то услышала из его уст окончательный приговор: Доминику нечего дать в обмен на ее любовь.
Джинни сидела, уставившись на тарелку с недоеденным бутербродом, пока стук в дверь не вывел ее из транса. В гостиную вошла мама.
— Мы собирались поплавать после завтрака.
— У меня нет настроения.
Роуз села рядом с дочерью, взяла из вазочки печенье.
— Первая ссора?
— Мам, ты же знаешь, что это не настоящие отношения.
— Еще какие настоящие, милая моя. Вовлеки мужчину и женщину в заговор или план, и между ними обязательно завяжется что‑то личное.
— Ну хорошо. Тогда краткосрочные.