— Как не стыдно, девочка, — скривив уголок губ, бросил вампир, резкими, неуловимо быстрыми движениями схватив по очереди за запястья обе ее руки, растянув в стороны и прижав девушку к стене, превратив собственные кисти в кандалы. — А я ведь не нападал на тебя…
Арканы, пульсировавшие на кончиках пальцев, распались Тьмой и устремились к потолку безобидным туманом.
В висках Диары застучало. Сердце едва не остановилось, когда она посмотрела в голубые глаза вампира, ставшие в один миг кроваво-алыми. Бешено яркими.
А в голове вспыхнуло понимание: разозлила… высшего мертвеца.
Пульсация в ушах отсчитывала в голове девушки секунды до того момента, как голод и ярость нежити возьмут верх над разумом вампира и он просто убьет ее без разговоров. Да, высшие мертвецы часто могли обладать сознанием, схожим с человеческим. Однако присущая всем неживым жажда убивать в любом случае превращала их в монстров. Некоторые колдуны считали, что из правила существуют исключения, и иногда, в особых случаях, мертвецы способны сохранять разум и чувства. Диара тоже хотела бы в это верить. Но ожидать подобного везения от случайно встреченного вампира она была не вправе. Потому что ценой ошибки была ее жизнь.
А потому, как только упырь разрушил все ее подготовленные заклятия, девушка не сдалась, выбрав другую тактику. И хотя ее сердце было готово разорваться от страха, она не собиралась позволять этому чувству овладеть собой. Потому что страх некроманта означает его смерть.
Диара обратилась к своему особому дару. К той самой ментальной атаке, которую она в детстве тренировала на виверне отца, а затем случайно испробовала на Лайоше. Теперь настала пора применить ее на мертвом существе. Только вот отзовется ли разум вампира на воздействие, которое было рассчитано на живых?
Девушка сосредоточилась на глазах напротив — алых, горящих голодом, которые едва заметно мерцали в темноте. А в следующий миг будто бы увидела что-то в их глубине. Там, где должна, в случае с живыми людьми, быть радужная сердцевина разума, у вампира пульсировало что-то аметистово-фиолетовое. Где-то глубоко внутри, в черноте и мраке, что составляли саму душу упыря, Диара увидела это странное свечение.
Диара не знала, что это. И вряд ли подобное было описано хоть в одной книге, ведь, чтобы прочувствовать это, нужно было взглянуть в само сердце высшего вампира. А если кому-то и удавалось провернуть такой фокус, вряд ли после него везунчик оставался жив.
Диара планировала оказаться первой. А потому она направила свое желание управлять прямо в центр этого света, решив, что именно он и является разумом, волей и своеобразной душой вампира. Сейчас ей некогда было удивляться тому, что внутри сильнейшего мертвеца оказался вовсе не мрак, расцвеченный алыми всполохами кровавого голода, а что-то иное.