Впрочем, абсурдности ситуации это никак не отменяло. Диара перебрасывалась то ли колкостями, то ли легким флиртом с высшим мертвецом! Кому расскажешь — примут за чокнутую.
— Ты не собираешься меня убивать, — вдруг констатировала девушка, не веря сама себе, обращаясь к нежити как к живому человеку. К существу, которое способно себя контролировать.
Прямо сейчас она мысленно нарушала главное правило, которое много лет внушали ей в академии: никогда не воспринимать нежить как живое существо. Ибо мертвые не способны удерживать в узде собственный голод. Преподаватели не уставали вдалбливать: «В живого мертвеца может обернуться кто угодно, даже ваш ближайший родственник. И в этом случае, несмотря на то, что остатками разума такой мертвец будет помнить вас и, может быть, даже испытывать к вам остаточные добрые чувства, он все равно не сможет контролировать жажду убивать, которой наделяет Тьма все свои создания. Как только представится возможность — он нанесет удар. Потому что голод мертвых становится его первичным инстинктом…»
Но прямо сейчас Диара чувствовала, что вампир как будто бы вообще не заинтересован в нападении. Тот самый голод мертвых, что всегда отражается в глазах нежити багровыми всполохами, казалось, абсолютно подконтролен высшему вампиру.
Элиасу…
Но разве это возможно?
— Не собираюсь, — кивнул мужчина, отошел обратно к саркофагу и вовсе повернулся к девушке спиной, словно нарочно показывая, что совершенно не опасается ее нападения. Он задумчиво взглянул на круглый ограненный кристалл, в котором отражались желтые огни от фонаря, и словно бы задумался. Фонарь упал на пол уже давно и каким-то образом умудрился не разбиться и не погаснуть. Сейчас пламя внутри него оказалось так далеко от каменной капли, на которую смотрел высший, что янтарный свет с трудом достигал прозрачных граней. И все же бледная кожа Элиаса едва заметно светилась в бликах странного кристалла, а волосы блестели белым золотом с легкими примесями желтого металла.
— Тогда что тебе нужно? — неуверенно спросила Диара, изучая высшего вампира. Это была редкая возможность наблюдать за сильнейшим из мертвых, неожиданно оказавшимся в такой непосредственной близости от нее.
Даже гораздо ближе, чем это было иногда прилично и с живыми…
— Давай сначала поговорим о том, что нужно тебе, Диара, — почти промурлыкал мужчина, повернувшись к ней.
Девушка вздрогнула.
— Не помню, чтобы говорила тебе свое имя, — подозрительно выдохнула она.
Вампир ничуть не смутился.
— Ты многое знаешь о детях ночи? — спросил он тогда, приподняв бровь. — Может, мы умеем читать мысли?