Диара дернулась и повернула голову, явно пытаясь взглянуть на блондина за своей спиной. А ректор продолжал:
— Элиас был моим хранителем, которого я поставил следить за телом Ишхары. И он очень вовремя сообщил мне, что артефакт очнулся, потому что любопытная Диара Бриан Торре-Леонд пробудила его своим прикосновением.
— Ты! — воскликнула некромантка, снова бесполезно дернувшись в руках блондина.
— Не стоит так переживать, малышка, — проговорил тот с мягкой улыбкой, почти промурлыкав это обращение к ней.
Лютер злился все сильнее, и легче не становилось.
А еще он отчаянно прокручивал в голове слова ректора о рунах, пытаясь уложить их в голове. Казалось, все, что говорил старый кровосос, совершенно не удивляло. При этом некромант понятия не имел обо всем этом раньше. Становилось ясно: это именно та информация, которую он заблокировал вместе с памятью Бьельндевира.
«Не страшно. Стоит только понять смысл, и все встанет на свои места», — подумал он.
Нуар говорил о старшей руне «Смерть», которая означает, что Диара — дочь Эншаррата, темного принца. Но сам Лютер никогда не замечал этого знака на девушке. А ведь, выходит, на нем самом должен быть похожий символ.
Каждый темный бог, как и каждый иллишарин, был отмечен одной старшей руной. Этот знак усиливал и направлял их магию, а колдуны с помощью него могли обращаться к своим покровителям.
Некромант прищурился, старательно вглядываясь сумеречным зрением в Диару, но поначалу, как и прежде, ничего не замечал. Однако стоило ему разозлиться и совершенно случайно от разочарования прокусить губу до крови, как что-то изменилось. На языке появился солоноватый привкус, а способности парня к магии резко и неожиданно усилились.
Некроманты редко прибегали к силе крови, и Лютер, как правило, не пользовался подобными методами. Однако прямо сейчас эта случайность оказалась как нельзя кстати. Парень напрягся, пытаясь проникнуть взглядом как можно глубже в анарель Диары, и наконец увидел то, о чем говорил Шерриун.
Старшая руна, которую принято называть «Смерть», хотя у нее есть и иное название — «Принц Смерти». Выходит, Диара и впрямь родня темному богу? И если в остальном ректор также им не солгал, то по всему выходило, что их отец, Тайрел Бриан Торре-Леонд, и есть Эншаррат! Принц Смерти!
— Ну и семейка подобралась, — тихо хмыкнул Лютер, покачав головой, но на него никто не обратил внимания.
Вот только в следующий миг, продолжая разглядывать Диару более глубоким и сильным сумеречным зрением, некромант вдруг заметил кое-что странное. На ее левой ладони зиял и пульсировал Тьмой еще один символ. Это был круг с вписанными в него причудливым образом крыльями летучей мыши.