— Эй! — воскликнула она, шлепнув его ладонью по груди, и Лютер громко рассмеялся, тут же сжав ее в объятиях.
— Ну, не переживай. Тебе все равно незачем беспокоиться. Кроме тебя я нужен разве что королям вампиров да императорским ловчим для опытов.
Диара хмыкнула, добавив с притворным возмущением:
— Ага, а еще толпам девиц, которые, почувствовав твою драконью кровь, начинают задирать юбки, забывая обо всем.
Но на самом деле она уже не беспокоилась и не переживала. От подарка Лютера у нее перехватывало дыхание. Его дар был просто бесценен, и он давал ей слишком многое. На это некроманту явно было непросто пойти, ведь он открывал ей целиком свою душу.
После такого сокровища она могла вообще ничего не бояться. Оставалось лишь придумать, чем отплатить ему в ответ.
Лютер же приподнял бровь, весело согласившись:
— Толпам девиц? Ну и им тоже. — А потом добавил серьезнее, пока Диара снова не успела начать возмущаться: — Только мне это все не нужно. Я с удовольствием пожил бы с тобой в тишине от этого всего. А еще подальше от видений своего прошлого. Они все еще преследуют меня, несмотря на заклятие костяного дракона, в котором я до сих пор иногда вижу себя. Знаешь, это бывает странно, когда кажется, что ты — это и не ты вовсе. И только рядом с тобой, Диара, во мне зреет уверенность, что я — Лютер Рейвел, и никто другой. Именно это чувство для меня бесценно. А потому кольцо — лишь малость, которой я могу тебе отплатить.
Диара зажмурилась, пытаясь совладать с чувствами, нахлынувшими на нее как штормовая волна. А затем она бросилась к некроманту, крепко-крепко обняв его и с удовольствием ощущая, как его горячие руки смыкаются у нее на спине.
— А я люблю тебя любого. Кем бы ты ни был, — прошептала она, так и не открыв глаз. — Люблю тем, кем ты хочешь быть, и тем — кем не хочешь. Люблю, даже если за твоей спиной кожистые крылья, в сердце — Тьма, а в голове — память о тысячах мертвецов. Просто люблю тебя, Лютер Рейвел.
— А я люблю тебя, цветочек, — ответил он, коснувшись рукой ее щеки. Заставив посмотреть на себя, он медленно надел кольцо ей на палец, заканчивая фразу: — И всегда буду любить…
А затем поцеловал так, что Диара мгновенно потеряла голову, забываясь в жгучем огне, который дарили его губы и его пылающее сердце. То сердце, которое теперь, благодаря его бесценному подарку, она всю жизнь будет ощущать как свое собственное.
Поздно вечером Тайрел мягко взял жену за руку и потянул к выходу, сказав детям, сидящим в зале возле камина, что им с матерью нужно сделать что-то на кухне. Сначала, идя по коридору, они все еще слышали звонкий смех и голоса старших сыновей, рассказывающих Лаэрту все то, что он пропустил за прошедшие годы. Но, плотно закрыв за собой дверь в кабинет, Тайрел полностью отрезал их от посторонних звуков и чужого внимания. А затем, резко выдохнув, спросил: