Мужчина и женщина, одна-единственная танцующая пара среди всех аспирантов. Это казалось невероятно глупым. Но почему-то Диара не смогла ему отказать.
И не хотела.
Это было похоже на сумасшествие. В груди девушки клокотало, бурлило, не находя выхода, что-то жгучее и мрачное, как эта ночь, что накрыла их тяжелыми крыльями, изменяя сознание. Путая мысли и желания.
То, что она делала сейчас, казалось безумием, на которое никогда бы не решилась при свете дня. Лютер раздражал ее, бесил своей самоуверенностью, граничащей с наглостью. Но словно стоило огромной серебряной луне коснуться ее своими сумрачными лучами, как внутри проснулся кто-то другой. Темная половина, обычно спрятанная глубоко-глубоко в недрах сознания, и о Лютере Рейвеле эта темная половина была совсем иного мнения.
Это пугало и будоражило Диару. Ее разрывали противоречивые эмоции от гнева и ярости до невероятного, болезненного жара в груди. Жара, который заставлял ее отрывисто дышать, дрожать от прикосновений чужого напряженного тела, как вор, подмечать каждое движение своего партнера по танцу, не отрываясь глядя в его светящиеся во мраке глаза.
Вот его пальцы в гладких шелковых перчатках чуть скользнули по ее ладони, переплелись с ее собственными. И вдруг крепко сжались, пустив ей под кожу сотню маленьких молний, которые мгновенно поднялись по руке и ударили куда-то в грудь.
Как лезвием.
Сладко.
Вот он медленно закружил ее по поляне, легко попадая в размеренный такт мелодии и одновременно словно бы игнорируя его.
Шаг, еще один и снова. И взгляд, который Лютер не отводил от нее, горящий, хмурый из-под чуть сдвинутых бровей. Казалось, он сам был не вполне в себе в этот момент.
Напряженная рука скользнула по ее талии, чуть сдвинулась, легко касаясь пальцами позвоночника. Будто случайно.
Чувствительно — даже сквозь два слоя ткани.
Очередной словно плачущий крик кифары, и рука на талии вдруг ослабевает, точно вот-вот готовая отпустить. Вернуть сознание на место, оттолкнуть.
Но вместо этого неожиданно лишь еще ближе прижимающая…
Оглушительное падение, как по спирали в бездну.
Голова закружилась. Диара глубоко вздохнула сквозь приоткрытые губы, чувствуя, что сильные руки некроманта удерживают ее крепче цепей. Сердце забилось в груди так, словно вот-вот разорвется. Надрывно, натужно.
Взгляд цеплялся только за его губы, которые вдруг стали ошеломительно близко.
Какого драугра они так близко?..
Все вокруг смешалось в одно сплошное пятно, оставляя центром вселенной только голубые глаза и эти проклятые губы.
И дыхание, готовое вырваться вместе с легкими.