— Имена — это что? Это дело поправимое: можно на бумажке написать — и пользуйся шпаргалкой сколько хочешь. Тут другое важно: как их разговорить? Не успеешь к допросу очередного свидетеля приступить, как этот свидетель уже «дурку» включил: «ничего, мол, не знаю, ничего не вижу, никому ничего не скажу». Словно не человек сидит, а огромное нэцкэ, включившее в себя сразу три символа!
— Это точно, — усмехался Карих, — смотрят недоумками, словно наши цыгане, а сами себе на уме…
— Вот то-то и оно…
— А как там дело с менеджером фирмы… кажется, Томой? — вдруг переключился Карих с грузин на Несмелову. — Жива-здорова?
— Жива. Что с ней сделается.
— Да Кулешов всем уши прожужжал, что экстрасенс предсказала ей смерть в результате ДТП.
— Она в этот период сидела у нас в ИВС… Так что жива и здорова.
— А-а, — разочарованно протянул Карих. — Видать, все это лишь очередная оперская заморочка, а не предсказание экстрасенса…
— Как знать, — подмигнул другу заговорчески Паромов, — как знать…
— Что ты имеешь в виду? — Был заинтригован Карих. — Неужели что-то все-таки произошло?
— Произошло… Примерно на пятые сутки нахождения Несмеловой в ИВС в вечернее время возле ее дома, напротив подъезда, в котором ее квартира черная «Волга», управляемая то ли абхазцем, то ли грузином, как-то совсем некстати, без видимых причин совершила наезд на молодую женщину, — сообщил Паромов. — И женщину ту, не поверишь, также звали Томой. Вот теперь и думай, верить или не верить экстрасенсам…
— Серьезно? — поразился Карих. — Или очередная милицейская байка?
— Как ни прискорбно, — желчно усмехнулся Паромов, — все это вполне серьезно.
— Кулешов теперь, наверное, на седьмом небе от счастья ходит, — высказал предположение Карих. — Считает, поди, что посрамил Фому неверующего! А как сама Тамара на это отреагировала? Небось, благо-дарила?..
— Кулешов, как верил в своего экстрасенса, так и продолжает верить, — отозвался на эту реплику Паромов, — и впредь собирается привлекать свою ворожею к сотрудничеству. Мой скепсис в отношении всей этой сверхъестественной чепухи по-прежнему остался при мне, а Тамара «спасибо» не сказала. Она откровенно обиделась на меня и на всю милицию в целом. Так что ряды обиженных на милицию пополнились еще одним членом…
— Сама виновата — надо было не на хахалей загляды-ваться, а о работе думать, — отреагировал на сетования коллеги Карих, — тогда бы и в ИВС не попала. А еще наша крученная и неустроенная жизнь…
— Возможно…