В конце очередного этапа обучения Огородник неожиданно попросил: «Кстати, достаньте мне, пожалуйста, что-нибудь для самоубийства на случай, если меня поймают». Джордж о просьбе агента сообщил резиденту ЦРУ в Боготе, который телеграфировал об этом в Лэнгли. Руководитель советского отдела и заместитель директора ЦРУ по оперативной работе должны были рассмотреть просьбу агента и принять решение. Их ответ был: «Ни в коем случае».
Когда Сакс сообщил агенту, что его просьба отклонена и отравляющего препарата (так называемая Л-таблетка) он не получит, тот ответил: «Отлично, я больше не буду на Вас работать». Последовал разъяренный обмен телеграммами между Лэнгли и резидентурой. В Центре спрашивали, не обманывает ли агент куратора. Оперативный офицер резидентуры, который ранее встречался с агентом, попросил Джорджа помочь составить подробный отчет. В отчете они указали, что еще до вербовки Огородник и его куратор провели вместе много времени в Боготе. Они построили доверительные отношения и соблюдали конспирацию. Часто поздно вечерами, выпивая, агент и куратор говорили о политике, философии и личных взглядах. Офицер-куратор был уверен, что разобрался в Огороднике как в человеке.
И хотя Сакс всего несколько недель интенсивно работал с Огородником, оба офицера ЦРУ согласились, что их ответ в Лэнгли должен быть таким: «Или агент получает Л-таблетку, или мы не сможем продолжать операцию». После этого руководство Лэнгли дало указание изготовить для Огородника Л-таблетку и спрятать ее в корпусе точно такой же авторучки, как та, в которой находилась фотокамера.
В 1975 году, после завершения своей командировки в Колумбии, «TRIGON» возвратился в Москву. Он был назначен на работу в управление общих международных проблем Министерства иностранных дел. Это было одним из наиболее важных и хорошо охраняемых подразделений МИД. Каждый советский посол должен был представлять в министерство ежегодный отчет, анализирующий ситуацию в стране пребывания, с оценкой того, что делает посольство для достижения целей коммунизма. Через Огородника ЦРУ могло видеть мир точно таким, каким его видело советское руководство.
После нескольких месяцев бездействия Огородник изъял из тайника новые шифроблокноты, схему агентурной связи и фотокамеру Т-50. После этого от агента была получена серия документальных материалов, раскрывающих детали советской внешней политики. В Москве Огородник стал фотографировать сотни советских дипломатических телеграмм, включая секретные донесения, написанные советским послом в Соединенных Штатах Америки Анатолием Добрыниным, работавшим в Вашингтоне, и Олегом Трояновским, советским представителем при Организации Объединенных Наций в Нью-Йорке. Материал Огородника был таким важным, что ЦРУ ввело отдельную систему его распространения.