С подобной проблемой Управление столкнулось впервые — Эпстайн намеревался разгласить псевдонимы двух советских агентов, которые все еще активно работали на ЦРУ. Все были вне себя от ярости, рассказывал Эймс. Эта книга не только представляла реальную угрозу для «Федоры» и «ТОПХЭТА», но и должна была до смерти напугать других советских источников. Они стали бы гадать, когда в печати появятся и их псевдонимы. Но хуже всего было то, что мы все догадывались, кто был осведомителем Эпстайна: Джеймс Джесус Энглтон. Никто из нас не сомневался в том, что он нас предал.
Мало кто в Управлении мог бы сравниться с Энглтоном, человеко-легендой, в скандальной славе и жесткости. Костлявый и очкастый шеф контрразведки вбил себе в голову, что в Управление проник «крот» КГБ, и в 60-е — начале 70-х он возглавлял доводившую всех до исступления охоту на этого призрачного предателя. Одной из причин, заставивших высшее руководство ЦРУ поверить в причастность Энглтона к этой утечке информации, было то, что он всегда подозревал, что «Федору» и «ТОПХЭТА» на самом деле контролирует КГБ.
В 1974 году, после 20-летней службы в качестве лучшего в стране ловца шпионов, Энглтона наконец уволили. К тому времени он, естественно, был убежден, что чуть ли не каждый русский, завербованный после 1960 года, являлся двойным агентом. В 1978 году, когда в руки руководителей ЦРУ попал сигнальный экземпляр книги Эпстайна, они прекрасно знали, что Энглтон — глубоко озлобленный человек. Однако даже его злейшие критики никогда бы не подумали, что он осмелится разгласить информацию о двух активных шпионах.
Управление знало, что попытка запретить издание книги только привлечет к ней внимание, поэтому решило предупредить об этом двух агентов и предложить им политическое убежище. «Федоре», чье настоящее имя было Алексей Исидорович Кулак, офицер ПГУ КГБ СССР, грозила самая большая опасность, поскольку он жил в Москве и неоднократно упоминался на страницах книги. Другим шпионом, «ТОПХЭТОМ», был Дмитрий Фёдорович Поляков, генерал ГРУ, служивший в Нью-Дели.
Управление решило поручить резиденту ЦРУ в Москве Гессу Хэттавею связаться с «Федорой». Хэттавей принял все меры предосторожности, чтобы выйти из посольства без «хвоста». Загримировавшись под свою секретаршу, он неузнанным покинул посольство и позвонил по телефону-автомату «Федоре», что совершенно ошеломило шпиона. Тщательно подбирая слова, Хэттавей предупредил его, что в Соединенных Штатах вот-вот произойдет событие, которое поставит его жизнь под угрозу. Он предложил тайно вывезти «Федору» и его семью из СССР и пообещал, что его «друзья» позаботятся о том, чтобы в новом доме он ни в чем не нуждался. «Федора» решил остаться. Как стало известно позже, Хэттавей сказал ему на прощание: «Больше вы не получите от нас никаких известей».