Операция «Пролог» заключалась в том, что начальник американского отдела Второго главного управления КГБ Александр Жомов встретился с одним из наших начальников в поезде, направлявшемся в то время в Ленинград, и предложил свои услуги. Эта операция проверялась и перепроверялась почти еженедельно. Тогда я был начальником отдела Советского Союза и стран Восточной Европы, и на каждом важном этапе данной операции я звонил своей специальной команде по этому поводу и спрашивал: «Что мы думаем?» И мы голосовали по поводу того, была ли эта полезная операция или она контролировалась КГБ. И это было почти как американские выборы: 49/51 %, 51/49 %. То есть у нас никогда не было полной уверенности, что она контролировалась КГБ или что все было в порядке.
И мое решение было следующее: «Хорошо, даже если мы потеряем здесь, давайте сделаем это». И, таким образом, мы уже все знали наверняка, когда Жомов не появился в Прибалтике.
О генерале Рэме Красильникове, начальнике первого (американского) отдела Второго главного управления КГБ СССР
Рэм Красильников был в то время начальником американского отдела Второго главного управления КГБ. И он был замечательным, очень, очень вдумчивым, очень грамотным и профессиональным разведчиком. Я познакомился с ним в период последних лет своей работы в ЦРУ. И даже после того как я ушел из ЦРУ и уже писал книгу под названием «Главный противник», я встречался с ним несколько раз. Он и его жена Нинель стали для меня почти что друзьями. Это было очень, очень странное время.
Во время моей последней встречи с ним, когда он все еще работал в КГБ, он дал мне вот это. Он сказал: «Милтон, ты думаешь, что это такое? Что это для тебя олицетворяет?» И я ответил: «Рэм, понятия не имею, что это. Ты мне расскажешь!» И он сказал мне, что это сделано инженерами в Санкт-Петербурге (это был красивый изогнутый кусок хромированного прута). И он сказал: «Это значит, что вы можете нас согнуть, но вы не можете нас сломать». Я подумал, что спустя годы это будет представлять ценность, поскольку только мыслящий парень, который любит Баха, Чайковского и всю эту прекрасную классику, мог бы подумать о чем-то таком.
Его имя Рэм — Революция, Энгельс, Маркс — одно из тех странных революционных имен, которыми называли детей его поколения. Его жену назвали Нинель. Она — очаровательная женщина. Это «Ленин», произнесенный наоборот, и это еще одно из тех причудливых революционных имен того поколения. Но это не значит, что он не был очень глубоким человеком.
Я считаю, что демонизация своих противников только ослабляет твой собственный подход к ним. Я нахожу, что большинство американцев и большинство людей хотят демонизировать своих соперников по существу, чтобы лишить их любой возможности быть человечными. И я всегда говорил людям, которые работали на меня, что когда сотрудник КГБ приходит домой, собака вьется вокруг него и машет хвостом, он может слушать превосходную, более сложную музыку, чем станете слушать вы, он мог прочитать больше произведений Элизабет Баррет Браунинг и Роберта Браунинга, чем когда-либо вы. Таким был Красильников.