Что-то мне напоминает окружающая обстановка. Прикрыв глаза, я вспомнил свою августовскую фотографию на танке, из какого-то журнала и тут же всплыли кадры горящих верхних этажей, наслаиваясь на картину перед глазами. Вспышки разрывов танковых снарядов в окнах Белого дома из виденного недавно сна, накладывались на белоснежные стены в реальности.
Мотнув головой, отгоняя неожиданное видение, я скомандовал Коржакову: — Пойдем работать, — и в сопровождении охранников направился к входу в здание.
На входе в фойе Белого дома ко мне быстрым шагом, наперерез, подошел представительный мужчина:
— Здравствуйте Борис Николаевич! — уверенным тоном произнес он.
— Здравствуй, здравствуй дорогой, — ответил я, крепко пожимая протянутую руку, делая морду кирпичом, вроде как недавно виделись.
— Здравствуй Лев, — кивнул мой бессменный телохранитель.
"Так вот ты какой — северный олень, мой бессменный помощник Лев Евгеньевич Суханов?"
— Ну что Лев, веди! — патетически провозгласил я.
— Куда? — тормознул Суханов.
— Хотелось бы в светлое будущее, — задумчиво протянул я, — но пока Лев, туда, где будем будущее творить!
— Пойдемте, — скривил губы в улыбке Суханов и направился вперед по коридору.
Я двинулся за ним. Следом, за спиной, прикрывая от неведомых опасностей, шел Коржаков.
— Проходите, Борис Николаевич, — открывая дверь, произнес Суханов, — через пять минут я принесу план работы на сегодня.
Войдя в кабинет, я медленно осмотрелся и остановился в смятении — нигде не было ничего похожего на вешалку.
—Что задумались Борис Николаевич, пойдемте разденемся, я чайку согрею,— произнес из-за спины Коржаков, слитным движением обогнув меня, открыл малоприметную дверь в комнату отдыха.
Раздевшись, я вышел в кабинет и, пока Коржаков гремел чайником и блюдцами с любопытством огляделся.
Слева от меня напротив окна стоял боком большой стол с креслом. Напротив, пристроился небольшой приставной стол, по обе стороны которого стояли стулья в стиле Людовика какого-то. Справа солидно смотрелся большой стол с восемью задвинутыми стульями.
"Наверно для совещаний".
Я прошел по кабинету и уселся за приставной стол спиной к окну, ожидая Коржакова с чаем.
Приоткрылась дверь и в кабинет заглянул худощавый, с узким лицом мужчина:
— Борис Николаевич, ланч будете?
—Тащи, — скомандовал я, что бы не вызывать подозрений изменением своих привычек, хотя проголодаться после завтрака, приготовленного Наиной, еще не успел.
Нарисовался Коржаков с двумя кружками, в одной дымился ароматный кофе, во второй, я так понял для меня, какой-то бледненький чаек и приземлился напротив меня.